И ведь среди всего этого безобразия приходилось жить простым горожанам! Как не похожа эта реальная картина на мифический «блистательный Санкт-Петербург», воспетый поэтами Серебряного века…
«Питеен-Брюх»
Борьба против злоупотребления спиртными напитками в начале прошлого века являлась одной из животрепещущих тем петербургской жизни. Среди эпизодов этой борьбы были и «антиалкогольный день», организованный Всероссийским союзом христиан-трезвенников осенью 1911 года, и «праздник трезвости», проведенный через год. Тем не менее, в Петербурге продолжали пить – и до, и после всевозможных «антиалкогольных дней».
«В Петербурге пьют много! – констатировал в августе 1906 года обозреватель «Петербургской газеты». – Пьет и старый и малый, и мужчины, и женщины, и дети. В судебных процессах последнего времени, где фигурируют на скамье подсудимых юноши и подростки, пьянство играет доминирующую роль: перед совершением преступления пьют „для храбрости“, после – для успокоения совести, в предшествующие преступлению дни – просто чтобы пить, чтобы найти веселье». По мнению газетчика, «эпидемия» хулиганства, дерзких грабежей и разбоев, охватившая Петербург, в своей основе имела все то же неискоренимое пьянство.
По данным Петербургского губернского акцизного управления, в столице потреблялось в год 3 миллиона ведер водки, что составляло 2,4 ведра на долю каждого жителя, а на взрослого жителя старше 16 лет – 5,5 ведра. Пива производилось в Петербурге 7 миллионов ведер в год, еще 400 тысяч ведер привозилось. Поскольку 1 миллион 200 тысяч ведер пива в год вывозилось из Петербурга, то для потребления в столице оставалось 6 миллионов ведер, что составляло не меньше 11 ведер пива на взрослого мужчину.
Кроме того, по данным того же Акцизного управления, в Петербург ежегодно привозилось и потреблялось около 200 тысяч бутылок рома и французской водки и около 700 тысяч бутылок виноградных вин. Вот такая получалась арифметика «петербургского пьянства».
Очагами «нетрезвого образа жизни» в столице служили многочисленные рестораны и увеселительные заведения в центральной части города, всевозможные кабаки, трактиры, чайные и портерные лавки в злачных районах города и на окраинах. «Едва ли в Петербурге найдется улица, которая могла бы конкурировать в отношении пьянства с Гончарной», – замечал репортер «Петербургского листка» в 1907 году, подкрепляя свои слова статистикой. На 27 домов Гончарной улицы приходилось 21 питейное заведение, в том числе 4 портерных, 3 гостиницы с крепкими напитками, 2 ресторана с вином, 2 погреба и т. д.
Проблема борьбы с пьянством в Петербурге была настолько велика, что даже журнал «Самокат и мотор», который не занимался городскими проблемами, откликнулся на эту тему. В одном из его номеров летом