– Я же говорю, молодец. Сколько тебе лет, Зина?
– Я не Зина. Я – Зиновий.
– Сколько лет, спрашиваю?
Наташа с насмешкой смотрела на него. Насмехалась над ним. Но вместе с тем в ее глазах проглядывал интерес к его скромной персоне. Этот интерес можно было рассматривать в равной степени и как надежду на взаимность с ее стороны, и как прелюдию к какому-то подвоху. В прошлом Зиновию часто приходилось становиться жертвой разных подвохов. И в школе были ребята, которым нравилось издеваться над ним, и в армии. Теперь вот Наташа. Пусть делает, что хочет. Лишь бы только не уходила...
– Двадцать один. А что?
– Очко, значит.
– Что?
– Счастливая цифра, говорю. А счастье есть?
– А-а, не знаю...
– Жене сколько лет?
– Тридцать.
– А выглядит на все сто. Как же тебя угораздило?
– Да так...
– Что, другие бабы не дают? Только такие коровы, как она?
– Зачем ты так говоришь?
– Потому что твоя жена – корова, потому так и говорю...
– Не надо так.
– Она корова, а ты телок. Знаешь, почему тебе нормальные бабы не дают? Потому что ты телок.
– Прекрати! – возмутился Зиновий.
Но Наташа и не думала останавливаться. Ее несло.
– Телок ты! Телок безрогий! Или рогатый?! А наставляет жена рога! Наставляет!
– Ну, хватит!
– Был бы мужиком, врезал бы мне за такие слова. Но ты же не мужик. Ты баба. Баба Зина. Зина, ау! Как дела, Зина?
Зиновию вдруг показалось, что она только того и ждет, чтобы он влепил ей пощечину. Но выше его сил было поднять на нее руку. Да и не хотелось ее бить. Пусть говорит, пусть изгаляется. Лишь бы только не уходила. И сам он не уйдет... Может, он и в самом деле ведет себя как баба, но ведь ничего не изменишь. Можно изобразить из себя крутого норовистого мужика, только что это даст? Ведь мягкость характера все равно останется...
– А хочешь, я мужика из тебя сделаю, а? – приподнявшись на носочках, заглянула ему в глаза Наташа.
По-лисьи проникновенный взгляд, на губах – лукавая улыбка. Что-то она задумала...
Зиновий ничего не сказал. Только пожал плечами.
– Значит, хочешь.
Он вдруг заметил, что ее пальчики расстегивают пуговицы на его рубашке.
– Зачем? – не в силах поверить в происходящее, выдавил он.
– А вдруг в тебе что-то есть мужское. Ну чего стоишь, как истукан? Ой, а это у нас что такое?
Он знал, что этотакое. Чувствовал, как этоналилось изнурительно-приятной силой...
– Да это не «ой»! Это «о-го-го»!!! Ну и штука у тебя, парень!
В ее восклицании звучал неподдельный восторг. Но ведь и Люда восторгалась этим по-настоящему. И Люде очень нравилось...
– Если сможешь, то ты точно мужик!
Зиновий решил, что сможет. Не отпускает его напряжение, и Наташа так доступна. Она доступна! Поверить в это невозможно, но это так! Вот она расстегивает свой халат. Сама расстегивает! Вот она ложится на кровать. Сама ложится! Нет, она не шлюха.