С русскими не играют. Отто фон Бисмарк

сообщить что-либо пикантное, передать предпочтительно раздражающие высказывания или явления, нежели заботились об улучшении и поддержании отношений между дворами, а ведь это неизменно является задачей нашей политики в Германии. Я считал, что вправе не доносить из Петербурга и Парижа того, что могло безрезультатно раздражать или же было пригодно только для сатирических пассажей, а став министром, не представлять подобных донесений на высочайшее прочтение. В обязанность посла, аккредитованного при дворе великой державы, не входит автоматическое донесение обо всех доходящих до его слуха глупостях и злостных выпадах. Не только посол, но и каждый германский дипломат при германском дворе не должен писать таких донесений, какие посылались в Петербург Будбергом и Убри из Берлина и Балабиным из Вены в расчете, что остроумные донесения будут прочтены с интересом и вызовут веселье. Пока отношения дружественны и должны таковыми остаться, следует избегать провокаций и сплетен. Однако тот, для кого важна только внешняя форма деловых сношений, считает самым правильным, чтобы посланник сообщал безоговорочно все, что он слышит, предоставляя министру возможность по его усмотрению оставить без внимания или же особо не замечать то, что последний пожелает. Разумность этого с деловой точки зрения зависит от личности министра. Поскольку я считал себя таким же дальновидным, как господин фон Шлейниц, и принимал более вовлеченное и добросовестное участие в судьбе нашей страны, нежели он, то я считал своим правом и обязанностью не доводить до его сведения некоторых вещей, которые в его руках могли быть поводом для травли и интриг при дворе в духе той политики, которая противоречила политике короля. После этого отступления вернусь к переговорам, которые я вел во время балканской войны с графом Петром Шуваловым.