– В приличных отелях такой проблемы нет, – не удержалась она.
– Мне-то почем знать.
Она набрала номер Мег и быстро поговорила с ней: «У меня все хорошо. Точно не знаю, что буду делать дальше. Не будем об этом. Передай родителям». И наконец: «Мне пора».
За долгие годы они с Мег говорили обо всем, но сейчас она не могла разговаривать с ней. К счастью, Мег была чем-то занята и особо не настаивала.
Не было еще и девяти, когда она отключилась. Читать было нечего. Делать было нечего. По возвращении из медового месяца она собиралась приступить к работе над писательским проектом о жизни Нили, которым руководил ее отец, но сейчас она не могла сосредоточиться ни на чем подобном. И она уж точно не могла думать о лоббистской работе, которую собиралась возобновить осенью.
Люси подошла к дальнему концу свободной кровати и подвинула подушки к шаткому изголовью. Ралли на грузовиках наконец-то закончились. Она подскочила, услышав, как взвизгнули пружины на кровати рядом. Панда схватил кое-какие вещи и исчез в ванной. Она встала, чтобы найти его телефон, но ей это не удалось. Вероятно, аппарат так и остался у него в кармане.
Слышался шум воды в душе. Она не заметила, чтобы он покупал пижаму. Байкерша Вайпер, которой она хотела бы быть, с радостью использовала бы такую возможность, но сама мысль об обнаженном Панде страшно нервировала Люси.
Сон обещал стать спасением от вынужденного заточения. Она поправила покрывало и уложила голову между подушек. Повторяя себе, что надо заснуть, она услышала, как открылась дверь ванной. И снова подумала, что Панда понравился бы Сэнди. Он был смуглый, угрюмый и туповатый. Парни вроде Панды помогали ей понять, как ее мать осталась с двумя детьми на руках от разных отцов.
Смутные воспоминания о доноре Люси включали слова «обдолбанный студент». Странноватый отец Трейси погиб в той же автокатастрофе, что унесла жизнь самой Сэнди.
На ее плечо легла рука. Она вскочила, подушка упала с головы.
– Что?
Он стоял над ней, на нем не было ничего, кроме капель воды и чистых джинсов. Ее сердце заколотилось. Мускулы обнаженной груди были тверды, как камень, слишком тверды. Он не потрудился застегнуть ширинку на джинсах, и они едва держались на бедрах. Она увидела плоский живот, узкую стрелку темных волос, спускавшуюся от пупка, и весьма заметный бугорок.
Он потер большим пальцем ее плечо.
– Так… Ты хочешь это сделать или как?
Она отстранилась.
– Нет.
– А ведешь себя так, будто хочешь.
– Не хочу!
Он занес руку над ее грудью и уставился в телевизор.
– Как и я, наверное.
В душе она возмущенно спросила себя, откуда взялось это «как и я». Люси стиснула зубы.
Панда вновь обратил внимание на нее.
– Мне нравится грубый секс, а ты, похоже, не из тех, кто это любит. – Он щелкнул ее по бедру. – Уверена, что не передумаешь?
Она отдернула ногу и почесала место, до которого он дотронулся.
– Абсолютно.
– Откуда знаешь,