Намного хуже набегов крымских татар для Украины стало нашествие магнатов и шляхтичей Речи Посполитой, случившееся после Люблинской и Брестской уний 1596 годов. На украинские земли, называвшиеся южными и восточными крессами-районами Польской Короны, быстро переносились невменяемые польские порядки, щедро сдобренные наглой колонизацией и неудержимым католицизмом, сходу вступившим в непримиримый конфликт с православием. Крестьян силой принуждали менять веру, лишали прав, называли скотом – «быдлом». Начиная с конца XVI века зарвавшаяся до предела польская шляхта успешно приближала заслуженные ею три раздела Речи Посполитой, из-за своего сословия неграмотных садистов, потерявшая право на национальную государственность. Выдающийся общественный деятель из Общества Иисуса Петр Скарга почти безнадежно кричал в своих выступлениях и проповедях: «Польское право предоставляет шляхте безусловное и произвольное право казнить крестьян смертью, никому не давая отчета. Шляхтич не только отнимает у бедного хлопа все, что у него есть, но и самого убьет, когда захочет и как захочет и ни от кого за это не потерпит укоризны. Украинский хлоп чужд польскому пану и по языку и по вере».
Умные и образованные поляки, по обыкновению находившиеся в шляхетном меньшинстве, понимали, что алчное панство стало несмываемым позором Польской Короны и пытались словами правды унять неунимаемое, понимая, впрочем, что не в коня корм:
«В Турции ни один паша не может того сделать последнему мужику, иначе поплатится жизнью. Даже у московитян первейший боярин, а у татар мурза, не смеют так оскорблять простого хлопа, хотя бы и иновера. Только у нас в Польше вольно все делать в местечках и селениях. Азиатские деспоты во всю жизнь не замучат столько людей, сколько их закатуют в свободной Речи Посполитой».
Шляхетная саранча черной тучей налетела на украинские черноземы и с ходу насилиями закрепостила посполитых. Шановное панство стало выбивать из своих новых поместий такие деньги, что даже не могло их полностью растратить и разбрасывало золото, как солому в конюшне. Многие шляхтичи всю свою жизнь проводили в пирах и гомерических попойках, и в раззолоченных залах панских замков почти еженощно гремела музыка и бочками лилось дорогущее венгерское вино. Вся Европа читала сочинения немногих польских просветителей о жестоких сумасбродствах шляхты, пытавшихся спасти уже на века неспасаемую часть своей страны, которая заслуженно с размаху летела вверх тормашками на задворки мировой истории:
«От сенатора до ремесленника, все пропивают свое состояние, а потом входят в неоплатные долги. Никто не хочет жить своим трудом, всяк норовит ухватить чужое. Легко достается оно, легко и спускается. Всяк только о том и думает, чтобы поразмашистее покутить. Хороший тон в доме, когда лакеи вытирают грязные тарелки рукавами господских кунтушей и жупанов, вышитых золотом по драгоценному бархату. Все паны хотят промотать заработки бедных крестьян и сдирают их со шкурой и слезами,