Весь оставшийся день Вика просидела дома с мыслями об увиденном, а ближе к вечеру позвонила Лариска. Виктория приняла звонок и, слушая её голос, думала: «Предательство? Да, именно это слово красочно описывает то, что сделала мнимая подруга». Вика ясно ощущала, что её предали. Но при этом чувстве ведь не станешь плакать и вытирать горькие слёзы. Просто ощутишь, как тебя толкнули в спину и ты летишь вниз по лестнице, ударяясь о каждую ступеньку, а после смотришь в «честные» глаза того, чьи руки это совершили. Попытаешься протестовать, но ты уже в луже, и, что бы ни говорил, ничего не изменить…
Голос жужжал в телефонной трубке и противно отбивал весёлые па, но Виктории было не до танцев. Слушая издёвки и глупые угрозы, она медленно, как сонный тюлень, ходила по комнатам, искала свои вещи, собиралась и готовилась выйти на улицу. Надев платье и туфли, перекинув через плечо чёрненькую сумочку, в которой при движениях слышался шум от ударов друг о друга предметов, завалявшихся в ней, Вика вышла из дома. Уже в подъезде, перед тем как совсем выключить телефон, она сказала собеседнице несколько слов:
– Ну и дура же ты, Лариска! Боком тебе выйдет твоя подстава! Поверь моим словам!
Впервые Вика надеялась, что напортачила со своей работой. Ну мало ли. Пока она влюблённая ходила, может, всё же и ошиблась? Видимо, ангел, который записывал её желания, завис на другой улице, всё пытаясь прийти в себя, никак не понимая, чего Виктория хочет: то старается и надеется на лучший результат, то просит, чтобы всё оказалось ошибкой. Вспомнив про недавний странный инцидент и сопоставив это с негодующим хранителем, Вика неожиданно поняла, что недаром шаровые молнии гоняются за ней.
Виктория решила прервать разговор. Она перевела телефон в авиарежим, чтобы не слышать надоедливых звонков, включила музыку и убрала его в карман. После этого снова попыталась успокоить свои нервы.
На улице Вику охватил холодный воздух, которого хотелось как можно больше, чтобы он поскорее унёс из памяти якобы верные, полные честности глаза подружки. Тяжёлые мысли продолжали терзать её душу. Виктория шла по тротуару и, задавая себе вопросы, сама же на них отвечала: «Как можно верить после вранья? Что делать, если с тобой поступили подобным образом? Простить и вырастить новые отношения? К сожалению, не настолько плодородна земля в моей душе!» Вика злилась на свою подругу и на себя, что не защитилась от нападок. Хотелось позвонить ей и сказать всё, что накипело в душе, но глупо начинать диалог с тем, кто тебя не слышит.
Когда она подошла к углу дома, где видела шаровую молнию, её охватил страх. К Виктории пришли новые мысли: «Больше всего не люблю правило этикета, предписывающее не оборачиваться, так как это может привести к тому, что, пока ты строишь из себя интеллигента, твой сосед по столу культурно возьмёт вилку в левую руку, а нож в правую и воткнёт его в твою спину по самую рукоятку».
Вика