С разговорами пришли в деревню. Я попрощался с Жекой и пошёл к своей бабушке. Открыл калитку, зашёл в ограду, разрядил ружьё и поставил его в чулан. Бабушка, видимо, услышав шум, вышла в сени:
– Внучек пришёл, слава богу, а то я все окна уже просмотрела. Не замёрз?
– Нет, всё нормально, – сказал я.
– Ну проходи, раздевайся, грейся. Рябчиков-то хоть видели? – смеясь, сказала бабушка.
– Я трёх добыл, – сказал я.
Она посмотрела на меня:
– Ну и где они? В тайге остались? – сказала она.
Я вышел в сени, зашёл в чулан, взял рюкзак, занёс его в дом, открыл и показал рябчиков. Бабушка, не веря своим глазам, взяла рябчиков в руки.
– Дак это настоящие, взрослые рябчики! Ой ты, мой добытчик! Просто нет слов! Ружьё-то с тебя ростом, как ты из него стрелял? – спросила бабушка.
– Я же тебе говорил, что я с него хорошо умею стрелять.
Бабушка приготовила двух рябчиков в русской печи, достала варенье. Потом мы сидели, кушали вкусно приготовленных рябчиков и пили чай со смородиновым вареньем.
На Иркиличку за хариусом
Приехал к бабушке на велосипеде, так как меня попросили дней пять побыть с ней: дядька с семьёй уехали, сейчас не помню куда.
Просили помочь по хозяйству, которое было большим. В загонах ходила корова и небольшой телёнок, а также четыре овцы, которые всё время жевали сено, что им давала бабушка. В хлеву визжали свиньи, до тех пор пока бабушка не давала им корм в корыто, тогда они передние ноги ставили в корыто, с большим аппетитом съедали весь корм и на время замолкали. Тут же ходили курицы и клевали всякий корм, который им попадался, а также собачка по прозвищу Пальма, что считала всё охраняемым имуществом. С петухом у неё были разногласия. Когда ей давали корм, то петух считал: всё, что находится на земле, – это их, кур, законные владения, а что находится в их владениях, принадлежит им. И когда корм наливали в чашку, петух сразу созывал своё пернатое хозяйство. Пальма принимала угрожающий вид и старалась не подпускать пернатое соседство, а петух не реагировал на грозный вид Пальмы и старался налететь на собаку, угрожая ей расправой своими острыми шпорами и клювом. Когда он получал трёпку, то немного приводил себя в порядок и опять шёл в наступление. Когда же Пальма всё съедала, отходила от своей чашки, ложилась в конуру и всё равно наблюдала за своей чашкой, петух распрямлял грудь и победным «ко-ко-ко» созывал куриц, которые доклёвывали остатки пищи из чашки и около чашки. Тогда я говорил бабушке:
– Бабушка, петух лезет к Пальме, когда она ест из своей чашки. Она его отгоняет, а он с ней дерётся.
– Вот она ему голову откусит, тогда он будет знать! – сказала бабушка.
– А когда она ему голову откусит, то он вообще ничего