– А что Ормкель? – воскликнул Эйнар, непривычно бледный и взволнованный.
– А девушка жива? – одновременно с ним переспросил Торвард.
– Ормкель последний был, я его признал! – Аудун наконец справился с растерянностью и заговорил. – Он бился на корме, а йомфру была у него за спиной. А потом он упал, и голова – хрясь… Ну, того! – Парень никак не мог подобрать слова, подходящие для разговора с конунгом, хотя по напряженному лицу Торварда было видно, что и «хрясь» он понимает как нельзя лучше. – А йомфру осталась, и Бергвид стал с ней говорить. Потом ее взяли на «Быка», а дальше я не видел, потому что…
Почему – все и так поняли.
– А был таким живучим! – вздохнул Халльмунд, имея в виду Ормкеля, участь которого взволновала фьяллей гораздо больше, чем судьба незнакомой им «йомфру в зеленом платье». Ормкель, однажды оправившийся от такой раны, которая любого другого свела бы под землю, побывавший в рабстве, сражавшийся в великом множестве битв, все-таки исчерпал свою удачу. Приятным нравом он не отличался, и никто в Аскефьорде особенно его не любил, но с ним было связано слишком много, и все вокруг жалели о нем.
А Эгвальд ярл, уронив по обе стороны от себя меч и щит, стоял на коленях и раскачивался, сжимая ладонями голову, словно не мог выбрать, о какой бы камень ее разбить. Мысль о сестре, попавшей в руки Бергвида, была так ужасна, что он не мог на ней задерживаться: он ей не верил, но все его существо переполнял неодолимый, мертвящий ужас. Вальборг, красота и честь дома, такая прекрасная и гордая – во власти этого чудовища! Лучше бы его убили, чтобы ей не пришлось везти этот проклятый выкуп! Она не перенесет, она умрет!
– Эй, опомнись! – Торвард шагнул к нему, крепко взял за плечо и с силой тряхнул. – Пока мы с тобой тут забавлялись, нам нашелся настоящий противник! Да живая она, ты слышал?
Эгвальд поднял голову: на его белом, как морская пена, искаженном лице глаза блестели безумием берсерка.
– Это ты виноват! – лихорадочно выкрикнул он, как будто не мог дышать, пока не сбросит бремя вины на чужие плечи. – Это ты потребовал ее сюда! Как ты мог требовать, чтобы к тебе ехала девушка!
– Я мог потребовать, чтобы ко мне приехал хоть столб с Хеймировой лежанки! – с холодным бешенством отозвался Торвард, которому совсем не понравилось, что Эгвальд сразу стал искать виноватых. – И если бы кто-то не пожелал, то хуже было бы тебе, а не мне! И не я виноват, если Хеймир конунг не нашел достойных провожатых для своей единственной дочери! Я не ставил условий, что она должна плыть на моем корабле. Твой отец должен был позаботиться дать ей в провожатые надежных людей! Уж я бы не отпустил ее через Средний пролив, мимо Острого мыса, на одном корабле с четырьмя десятками хирдманов!
– Где же были твои хирдманы? Ты хотел столько сокровищ и послал