Колчак набирает какую-то команду на панели синтезатора, получает здоровенный тяжелый нож в чехле, спокойно спрашивает целеустремлённо воспаряющего к орехам Олега:
– Поймаете, молодой человек…?
Олег крутит головой, оценивающе смотрит на нож, на орехи, улыбчиво машет чубом в знак утверждения, мол а как вы думали, делов-то, и действительно с легкостью достаёт прицельно брошенный нож из воздуха. Вынимает из чехла, разглядывает, ощупывает. Нож – больше похожий на массивный короткий меч – ему очевидно нравится.
– Голкипер, – уверенно ставит Колчак диагноз его хватательному рефлексу. (Олег Кошевой действительно серьёзно увлекался футболом, в музее хранится его мяч, настоящий кстати – дорогая игрушка для подростка по тем временам.) – Уронить плод не бойтесь, он не повредится.
Один из мальчишек – типичный отличник очкарик – втихомолку фыркает, Колчак мигом его спрашивает:
– Знаешь что это такое? – Тот кивает, Колчак заговорщицки прикладывает палец к губам, мол вместе будем учить кокосы разделывать и есть, и оба переглянулись как завзятые единомышленники.
Олег польщенно задирает и без того курносый нос, старательно пилит черенок у ореха и комментирует:
– Ой какие толстые… Как бы не исщербить ножичек… – за ним с откровенной завистью наблюдает кудрявый Сережка, небравший в подол рубахи охапку манго – невероятным и просто травматическим способом вывернув шею на сто восемьдесят градусов, сущий филин. Всевидящий Колчак – набирая ещё что-то на браслете:
– Сергей Гаврилович, доктор просил вам передать, что будет очень огорчён, если вы испортите его работу по ремонту ваших шейных позвонков…
Девчонка в причёске грозно ахает, стукнув кулачком Колчака по колену (просто он сидит очень удобно) и другим кулачком со звуком "Ууууу!!" – грозит позвоночновладельцу.
Колчак не упускает случая сделать вид, что он смертельно ранен и добивается своего: девушка с причёской его гладит по пострадавшему месту. Уникально, но Сережка ничуть не ревнует: он хозяйственно закусывает наполненный плодами подол рубахи, берет обеими руками себя за уши и с гримасами и голосовой (сквозь зубы) имитацией громкого скрипа медленно возвращает голову в нормальное положение:
– Взззззз… хрям! – припечатывает себе ладонью по макушке, а другой рукой, приставленной ребром к носу, проверяет симметрию – словно кокарду на фуражке. При этом в лукаво прищуренных глазах его появляется очаровательная картина: сидит в виде исключения одетый не в платье, а в хирургическую зеленую пижамку (на голове вышитая дубовыми листьями царская диадема) Александр Македонский с ногами в компьютерном кресле, непонятно как уместился (поза подчёркнуто дамская), с бешеной скоростью лупит пальцами по виртуальным окнам (все пианисты сдохли от зависти) косится куда-то в сторону, хотя явно против желания туда смотреть, просто не может