– Да. Целых трое. Правда, я не знаю, живы ли они, я четыре года не получаю от них вестей…
– Если хоть один из них умер, не успев по закону передать свое свидетельство наследникам, то это уже повод отложить дело до тинга. А на тинге бывает полезна сильная дружина и звонкое серебро. Поверь, я не хочу пророчить тебе несчастий, но трудности лучше знать заранее. Понимаешь ли, сейчас на Квиттинге так много бедных людей, а бедные, что не говори, жадные.
– Еще бы! – пылко воскликнула Бьярта. Это она приняла на свой счет, потому что бедность привыкла считать своим неотделимым качеством. – Если бы тебе приходилось каждый год выметать из дома все подчистую, чтобы заплатить дань, ты тоже был бы жадным! И тоже за любую мелочь, за дохлую овцу, любому бы вцепился в горло! Это богатые могут себе позволить раздавать подарки направо и налево! А если ждать каждый раз, что фьяллям покажется мало и они сожгут тебе дом… Тут будешь жадным!
– Это все понятно, – протянул Гельд. Теперь он не улыбался и выглядел озабоченным, точно речь шла о его собственных бедах. – Это я все видел… Даже не знаю, чем тебе сейчас помочь. Я сам плыву не в ту сторону. Я шел с юга, а теперь поворачиваю на Квартинг. И здесь… – он окинул гридницу взглядом, – нет сейчас никого, кому было бы с тобой по пути. Наверное, тебе придется пожить у Стейна какое-то время… Ну, ничего, сейчас лето, много кораблей плавает. Дней за десять ты наверняка найдешь подходящих попутчиков. Только будь осторожна. Спроси у Стейна, знает ли он этих людей. Сама понимаешь, молодая красивая женщина не всякому может довериться.
– Это я знаю, – бросила Бьярта.
После собственной горячей речи у нее вдруг упало настроение: она ощутила себя одинокой, бедной, беспомощной, заброшенной в даль. Тревожная тоска по Стормунду вспыхнула с новой силой: хотелось лететь через моря и горы и скорее, скорее увидеть его, снова быть с ним и не иметь надобности притворяться вдовой! Хотелось назад на «Волка», к Хагиру, к своей разношерстной дружине, с которой были связаны такие драгоценные надежды и потому каждый человек которой казался родным. Как хорошо, что она не одна, что у нее есть сильная дружина с надежным вождем! Поплыть бы, в самом деле, и вытрясти из подлеца Грима те пять марок, которые он должен настоящей вдове Асбьёрна Берестянки! Может, впредь будет одним охотником обижать вдов поменьше!
– Давай я тебе что-нибудь подарю… в память о твоем муже, – предложил Гельд, которому было жаль изнуренную молодую женщину и хотелось ее подбодрить. Бьярта подняла на него непонимающий взгляд, не сразу сообразив, какого мужа он имеет в виду. – У меня есть хорошие ткани, гладкие, цветные, из хорошего говорлинского льна. Тебе подойдет. Есть красивые бронзовые застежки… Была еще резная кость, тоже говорлинская, но ее я продал. Утром покажу тебе, выберешь себе что-нибудь.
– Если ты так раздаешь подарки кому попало, не много же ты наторгуешь! – снисходительно упрекнула Бьярта. – Мой муж тоже лю… бил раздавать больше подарков,