Понадобилось перебежать через всю крышу. До противоположного дома нужно было перепрыгнуть метра три. Только бы умереть, а не достаться им инвалидом-колясочником. Вдох и прыжок. Векторы, сила, импульс, кинетика – я приземлилась на стопы, опасно покачнулась, но из всех сил загребла обеими руками вперед и перекачнулась с края крыши в верном направлении.
Беги! Беги! Все мое существо превратилось в бег. Все!.. Тут слишком далеко, мне не перепрыгнуть. Внизу балкон, всего три метра. Он не закрыт, наверное, кто-то есть дома и даже показалось, что до моих ноздрей донесся запах крокетов в оливковом масле. Не пересекаясь с хозяином, я судорожно смахиваю все дохлые замки и вырываюсь на площадку. Десять пролетов – десять прыжков – из сумрачного подъезда в беспощадную пустыню вечернего городского солнца. Потом была улица, направо, после фрутерии8, прямо до антикварного, левее – в проулок. Мопед! Мопед! Как завести? У меня в кармане болтается ключ от квартиры, который я вбиваю в замок и с усилием поворачиваю – Святая Мерседес! И он завелся! Рву с места под улюлюкание “Puta!” и устремляюсь вверх, к зеленеющим горам.
Конечно, выслеживать с вертолетом у местных не получилось бы. И бегать здесь умеет только футбольная команда. Ладно, не зарекайся! Доберись до верхушки без приключений. Улицы становились уже буржуазнее, светофоры медлительнее. На Марагаль стало действительно спокойнее, гнать здесь было нельзя. Там я свернула в один из переулков и начала двигаться зигзагами, чтобы труднее было сличить камеры при случае.
Я начала сомневаться в своем плане уходить горами и раздумывала, не найти ли вывеску «Сдается», вышибить стекло и остаться там на сутки или пару, пока острая фаза погони не пройдет. Замечтавшись, я остановилась у обочины казавшегося совершенно безлюдным проулка в пять аршин шириной и стала оглядываться, как кто-то окликнул нагловатым «Guapa!». Как можно спокойнее я обернулась. Метрах в тридцати от меня стоял хитро прищурившийся полицейский. «Как это можно не надевать шлем на такую красивую головку, красавица!» – крикнул он, явно еще взвешивая штрафовать эту бабу или можно отпустить.
Получил он ориентировку? Я улыбнулась насколько могла беззаботно, потому что было бесполезно улыбаться обворожительно с гнездом, которое оставила на голове погоня и езда без шлема через весь город.
Я сложила руки в молитвенном жесте и вскинула очи горе, как будто собиралась позировать Эль Греко для «Благовещения». Полицейский улыбался. Из припаркованной рядом машины послышалась рация. Он отвернулся, а я нажала на газ, плавно оттолкнулась ногой и, затаив дыхание, начала набирать скорость. Не оглядываясь