Ритуал. Сергей Остапенко

там, капище, всякие идолы, небось, и прочие заморочки. Там же, наверное, и жертва для демона.

      – Странно. Обычно жертвы на алтарь возлагают, а не наоборот. Откуда ж она там возьмется?

      – Это ж мир мертвых, так? Значит, он в чем-то – обратная проекция нашего. И если на Земле жертвы возлагают, то здесь они проецируются, чтобы их низлагали, то бишь забирали. В данном случае это сделаем мы.

      – Ты уверен?

      – Я ни в чем не уверен. Имею я право строить предположения?

      – И ты считаешь правдоподобным, что на Земле кто-то жертвует на нужды почивших яритов?

      – Как ты меня забодал своим скептицизмом! Не веришь – не надо. Неймется тебе – пойди в храм, поплюй в образа, оскорби прихожан, скажи им, что материя первична. Кому ты что докажешь? Точно так же и здесь, только еще непонятней. Ты просто не в той ситуации сейчас, чтобы объяснять все с точки зрения науки и здравого смысла.

      – Но вдруг там не будет жертвы?

      – Посланец предков сказал, что бгутрита о жертве позаботится.

      – Опять отмазки страшными словами. А как жертва выглядит?

      – Не знаю! Ничего я не знаю. Это дело предков. В конце концов, это же им нужно восстановить между мирами связь, вот пусть и беспокоятся. А мне все едино, лишь бы убраться отсюда живым и здоровым.

      – А если он тебя обманул?

      – И что ты предлагаешь? Иди назад, спрашивай у своего Варьи. Думаешь, если мне повезло в чем-то, то я от всего застрахован? Я же вижу, ты мне завидуешь и злишься, за то что я цел и дошел без приключений, да еще выбор пал не на тебя, хоть я тут и ни при чем.

      – Больно нужно. Ничуть я не завидую, – сказал я, отметив про себя, что на самом деле он прав.

      Я решил не раздражать его больше. В это время амулет стал донимать меня слабыми горячими уколами. Я попытался мысленно позвать его, но упрямец молчал.