«Я знаю, ты уже пользовался часами и знаешь, как они работают. Но всё равно предупреждаю: НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ, НЕ СНИМАЙ ЧАСЫ С РУКИ ДО ПОЛНОЙ ОТРАБОТКИ ПРОГРАММЫ! То есть, до возвращения.
Остальное обговорим, жду тебя 24 сентября 2011 года.
Искренне твой Виктор Александрович.»
«Жду тебя 24 сентября 2011 года». Если не знать из-за чего сыр-бор, можно решить, что письмо опоздало к адресату больше чем на шесть с половиной лет… Но мне самому идея встретиться с дядей Витей пришла буквально за минуту до прихода Лики. Значит, наша встреча уже состоялась? И я всё… буквально всё, изложил уже ему? У меня начал назревать каверзный вопрос для Анжелики…
Я поднял глаза от бумаги. На кухне была тишина, но теперь на меня уставился ещё и Профессор, за третьей стороной стола он выглядывал из-за чайника.
– Ну что, может всё-таки попьём чай? – мне надо было как-то отвлечь всеобщее внимание от своей персоны.
– Погоди, не заварился ещё. – буркнул Димка.
Я повернулся к Лике. Тот к ней вопрос, ещё не до конца оформился, но и других вопросов было много. Поэтому я предпочёл, как мне показалось, начать с безобидного:
– Так… папа Витя сказал дать мне это именно сегодня?
– Да. – каким-то сдавленным голосом ответила она.
Взглянув ей в лицо, пришлось констатировать, что темы папы Вити лучше было не касаться. Больная для девчонки тема. Лика повернула голову, как бы желая посмотреть в тёмное окно. И по щеке из заблестевших глаз скатилась слеза. Галантный Димка тут же схватил со стола салфетку и вложил ей в руку.
– Хорошо, не будем об этом. – сказал я. – Давай Профессор уже свой чай!
И Дима со вздохом вынужден был начать разливать этот напиток богов по чашкам, пробормотав ворчливо: «Не заварился же ещё, торопится он…».
К чаю ничего у меня не было поэтому я достаточно бесцеремонно покромсал тупым ножом хлеб и этим же ножом открыл банку шпрот, нашедшуюся в холодильнике. Стол для бомжей или диких туристов! Для оправдания я сказал:
– Ты, Лика, наверное, ещё не ужинала?
Странно. Она улыбнулась мне сквозь слёзы и, молча, взяла предложенный «десерт». Никогда их не поймёшь, этих девчонок!
Димка из гордости от моего убогого яства отказался. Пришлось мне самому составить компанию «сестрёнке». Так мы и сидели, ели и молчали.
Лика продолжала промокать глаза салфеткой, но когда чаепитие завершилось, она снова была спокойна, как каменный обелиск. У меня осталась только проблема, как после проводить её домой, пока ходит городской транспорт. Дорога дальняя, на другой конец города, пока мать не начала разыскивать свою дочь.
Я обдумывал, как выяснить у девушки интересующее меня. Наконец, что-то в голове щёлкнуло, прокрутились какие-то шестерёнки, и я спросил:
– Лика! Мы ведь встречались в одиннадцатом году двадцать четвёртого сентября?
Я специально не стал упоминать