– Хорошо, пойдём валяться, – согласилась я.
Мы с Никитой повернулись к двери и остановились.
В дверном проёме стояла Вероника в своём оранжевом пуховике.
– Привет, рыжая, – усмехнулся Никита. Он часто называл так Веронику, и она никогда не обижалась. Да и трудно было обижаться на Никиту. В этом беззлобном прозвище было что-то такое домашнее, будто старший брат дразнит маленькую сестрёнку.
Но сейчас глаза Вероники злобно сузились. На привет она не ответила.
– Вы что на ужин не пришли? – спросила она угрюмо.
Мы с Никитой переглянулись.
– Ужин? Да что-то забыли совсем, – сказал он.
– Пилу чинили, – подтвердила я.
Вероника молчала, словно решая, говорить дальше, или не стоит.
– Послушай, рыжая… – осторожно сказал Никита, двинувшись к ней. – Я не знаю, как тебя теперь называть, но я насквозь тебя вижу. Зря ты не признаёшься. Ты очень сильная, но ты новичок. Ты не умеешь сохранять личность футляра…
Вероника вдруг сделала ещё шаг и, упав Никите на грудь, горько заплакала, жалобно всхлипывая. Он растерялся, но обнял её, страдальчески закатив глаза.
– Ну, во-о-от, – вздохнул он. – Не надо так. Мы всё поймём, тебе нужно всего лишь нам всё объяснить. А ты молчишь… Не разрешаешь Веронике даже позвать на помощь. Нельзя так…
Она метнулась, вырываясь из его рук. Я успела увидеть только покрасневшие от слёз глаза под кудрявой рыжей чёлкой. Так и не сказав ни слова, Вероника убежала. Никита так и остался стоять с согнутыми в локтях руками.
– Ну и ну, – проговорил он задумчиво.
– Может быть, мы что-то неправильно делаем? – предположила я. – Не так понимаем всё, как надо?
– Не забывай, о ком я обречён помнить, – буркнул Никита. – Райда разбирался в таких вещах. Мы всё делаем правильно. Видишь же: она сама пришла. Про ужин спросить, ага, как же! Это Вероника делает последние попытки вырваться, проявить себя, сказать, что происходит. Но подселенка не даёт. Она сильнее.
– Что же делать?! Эрика жалко!
– Всех жалко, – постановил Никита. – Сейчас уже поздно, а завтра я с Эриком поговорю прямо с утра. Пойдём в кухне чего-нибудь съестного поищем, а потом валяться. Заодно поразмышляем. Как раз есть, над чем.
Глава 8
Валяться мы собирались добросовестно. Сначала, правда, забрали с собой из кухни всё, что смогли отыскать, и съели это в своей комнате. Вот только обычно мы за едой болтали, а сейчас молчали.
Потом Никита выключил свет, оставил на экране компьютера какой-то древний скринсейвер в виде аквариума с рыбками. Он давал невнятную, очень тревожную подсветку, и я не любила эту картинку. Но сейчас она была в тему.
Мы улеглись на диван, я завернулась в плед и закрыла глаза.
– Ладка, а я?
– Что?
– Одеялом поделись, – проворчал Никита. – Кто у нас там сегодня истопником?