Тут же Хайдеггер делает третий шаг. Новая трактовка бытия – это бытие, мыслимое из горизонта времени. Только так мы можем мыслить его как изменчиво-атомарное. Как же быть с этим бытием? «Как я могу развернуть этот вопрос, где найти пособие, что позволит мне, вопрошая о бытии, держаться его самого? Моим следующим шагом, – разъясняет позже Хайдеггер, – было то, что я не только стал разыскивать у греков, что говорили они о бытии сущего, но и, главное, размышлять о том, как греки понимали бытие изначально, до собственно мышления о нем. В размышлениях об этом, собственно о смысле бытия, мне показалось, что греки понимали “бытие как таковое” в смысле пребывания, настоящности. В этом определении бытия, очевидно, задействовано время. Ведь настоящность – временное слово» [16].
Вот это и было новаторским в хайдеггеровской трактовке бытия: мыслить бытие из горизонта времени. Действительно, вся предшествующая философия, начиная с Платона и Аристотеля, была метафизикой, она мыслила бытие как бытие сущего, как основу всего сущего, а значит, как находящееся вне времени. Основной вопрос метафизики, который спрашивал о бытии как основе сущего, схватывал все сущее – и бывшее, и настоящее, и будущее, и близкое, и далекое. Бытие как основа находилось как бы вне этих определений, которые касались только сущего. Сущее – вся природа, физика – жило по законам времени и пространства, а бытие как основа сущего было как бы сверх времени и пространства, сверх сущего, и поэтому наука о нем называлась метафизикой (мета – по-гречески «сверх», «после»).
Итак, главная задача «Бытия и времени» – мыслить бытие из горизонта времени. Но как мыслить теперь само время? Если прежнее понимание времени было обусловлено все той же метафизикой, оно недостаточно. Нужно мыслить время как-то иначе… Поскольку бытие открыто человеку (а это несомненно, так как мы хоть и не можем понятийно определить, что есть бытие, тем не менее всегда каким-то образом смутно пред-понимаем его), то человек относится и к времени, коль скоро оно есть горизонт бытия вообще. Хайдеггер ставит вопрос: как сам человек относится ко времени, как время определяет человека, может ли бытие заговорить с ним? Именно при ответе на этот вопрос Хайдеггер размышляет, во-первых, о том, что представляет собой человеческий способ бытия; во-вторых, что есть присущее этому способу бытия временность. С этого пункта начинаются размышления Хайдеггера о человеке, оказавшие огромнейшее влияние не только на экзистенциальную психологию, но и на все науки, так или иначе касающиеся человека.
Четвертое, важнейшее положение Хайдеггера состоит в том, что он дает новое понимание человеческого бытия. Метафизика определяла человека как «разумное животное», как «субъект», как