– Тяжко пришлось?
– Угу, едва к предкам не отправились. Если бы не…
Она не успела договорить, как прогремел выстрел. Плечо Черкасского обожгло болью. Выпущенная Творимиром молния настигла раненного в шею врага, и второй выстрел тот произвел в потолок на последнем вздохе.
– Говорила мне мама – не стоит обнимать чужих жен, от этого одни неприятности, – сморщившись, пробормотал Далемир.
На второй этаж вбежал Зверев, группа которого внизу приводила в чувства тех, кого усыпил газ.
– Помощь нужна?
– Разберемся, – отпустил подчиненного Черкасский и облегченно вздохнул, понимая, что пуля предназначалась не ему, значит, свою миссию он выполнил.
Женщины захлопотали вокруг Далемира, перевязывая ему плечо. Только закончив обработку раны, они отправились одеваться.
– И все-таки, кто такая эта Марфа? – спросил особист. – Похоже, бабка только что спасла Зарине жизнь.
– Знаменитая ведунья, которую мало кто видел. И Зарину она спасает уже второй раз – девку могли убить еще в детстве, ежели бы не та старуха.
– Прямо ангел-хранитель! – покачал головой Творимир.
– Весьма похоже, – не стал спорить Черкасский. – Я тут, знаешь, о чем подумал? Это происшествие хорошо подходит для твоего толкования моей помощи. Ты спасаешь жизнь мне и Зарине, а я, в благодарность, доставляю Светозару твое послание. Сам понимаешь, после такого отказать сложно.
– Послание прибыло вчера, стреляли в тебя нынче.
– Не переживай. Слухи пойдут, что на мой дом напали тогда, когда нам нужно.
– И кто это был? – Особист окинул взглядом тела погибших. – Чем ты им не угодил?
– А вот это, Творимир, уже дела моей службы, и тебя они точно не касаются.
Еремеев отметил победу над друидом в Корытне, в кругу самых близких людей. Не было среди них только Зарины и Лады.
Деревенские так и не поняли, зачем Данила вдруг прикатил в их деревушку, да еще устроил пир для всех селян. Впрочем, вскоре им объяснили: боярину удалось справиться с гиблым местом и теперь туда можно наведываться без опаски даже в сумерки.
Весть эту распространил кузнец Карпов, который до сих пор исполнял обязанности старосты. Прежнего, согласившегося работать на шведов во время их вторжения, отправили на каторжные работы. Кузнец, стараясь упрочить авторитет боярина, в красках описал подвиг Данилы. Впрочем, рассказал он лишь о большом камне, покрывшемся сияющими красными пятнами, да о великане, которым сей камушек стал, прежде чем сгинуть. А про друида – ни слова.
Данила, Буян, Ларион, Радим и тот же Карпов гуляли целый день и всю ночь, и в Крашен мужики вернулись лишь вечером следующего дня. И только по возвращении Ларион принялся докладывать