Я не удержался и с опаской выглянул из своего укрытия. Мужчина в черном облачении по имени Георгий, который, как оказалось, был обладателем густой черной бороды, протянул Палеологине прекрасную золотую чашу.
– Господин Малхаз и господин Георгий, до чего чудесный дар! Благодарю вас! Чаша воистину великолепна! Я прежде никогда не видела столь неземной красоты! – восторженно произнесла Палеологиня и, охотно взяв дарственную чашу в руки, принялась ее рассматривать.
– Эта чаша наидревнейшей работы, – заметил Малхаз приторно-сладким голосом. – По старинной легенде она принадлежала императрице Елене, супруге прославленного в веках, святого императора Константина46.
– Невероятно щедрый дар, господа! – одобрительно вставил Никита Схоларий.
– Легенда гласит, моя госпожа, – продолжил говорить старик Малхаз, обращаясь к принцессе мягко и ласково, – императрица Елена испила из этой чаши накануне своей свадьбы с императором Константином и в ту же ночь зачала сына и будущего наследника престола.
Подобное свидетельство о Константине Великом и его супруге Елене мне не было известно, хотя я живо интересовался жизнью знаменитого императора и рьяно изучал все, что попадалось мне на глаза в стенах константинопольского скриптория. Именно поэтому у меня не было сомнений в том, что старик Малхаз беззастенчиво врет. По неизвестной мне причине он намеревался отравить Палеологиню. А для того чтобы значительно облегчить себе задачу, гуриец, по всей видимости, сам сочинил нелепую сказочку о супруге императора Константина, которая должна была окончательно убедить принцессу испить из подаренной гурийцами отравленной чаши.
Испытывая несказанно сильное возмущение, я резко позабыл обо всех своих опасениях и страхах. Мне нужно было действовать, причем немедленно. На свой страх и риск я вышел из-за ширмы.
– Нет, принцесса, нет! – прокричал я. – Чаша в твоих руках отравлена, не прикасайся к ней!
Все присутствующие в комнате повернулись в мою сторону и в полном недоумении уставились на меня. Мое появление получилось, мягко говоря, неожиданным и крайне эффектным.
– Что это за малец? Откуда он здесь взялся? – первым обрел голос старик Малхаз.
– Повтори еще раз, парень, что ты сказал? – сурово потребовал у меня Никита Схоларий.
– Чаша гурийцев отравлена, господин, – настаивал я на своем, а затем обратился к Палеологине. – Ваше Высочество, умоляю, не трогай ее!
Ромейская принцесса вышла из оцепенения, охватившего ее после моего неожиданного появления и крайне смелого заявления. Громко вскрикнув, девушка бросила чашу на пол. Однако Никита Схоларий проявил