Во внутреннем дворе толпилось несколько тысяч человек. Вокруг стояло оцепление.
Перед центральным входом за аляповатой тумбой стоял не менее геометрически правильный полковник медицинской службы. Форма на нем сидела как влитая, и издалека эта громадина в форме выглядела атлетом. Но присмотревшись, замечал огромные красные щеки и толстую шею, воротником лежавшую на широкой груди и мощных плечах. Полковник произнес речь о том, как важно беречь свое здоровье. Речь была короткой, но лицо вояки моментально стало багровым, широкий квадратный лоб заблестел крупными каплями пота. Тем не менее, полковник сиял, довольный тем, что ни разу не сбился, ничего не пропустил и правильно расставил интонации. Толпа его оптимизма не разделяла. Люди переминались с ноги на ногу, погруженные в собственные мысли, все больше распаляя свои страхи. Киру мутило от вязкого запаха сотен тел и нервных взглядов на часы. Он видел, что люди вокруг чувствуют то же самое. Страх порождал и множил себя. Тихо, без выкриков и обмороков, напряжение нарастало с каждой секундой. Толпа была на грани взрыва.
Скоро оцепление перестало быть недвижной рамой вокруг шелестящей толпы. У входа во двор солдаты противостояли нескольким десяткам человек, пытавшимся «уйти».
И вот толпа уже бушевала.
– Граждане, успокойтесь! Причин для паники нет! Это всего лишь сертификация. Бояться совершенно нечего! Нет причин для паники!.. – как можно более спокойно произносил полковник в микрофон. Но его никто не слушал.
Громко закричала какая-то женщина. В воздухе над головами замелькали дубинки. Тут же одна из боковых дверей выпустила паровозик из шести человек в белых халатах с тремя парами носилок. В голове шестерки встали трое солдат; они прокладывали путь к пострадавшей. Толпа замерла, и внимательно следила за происходящим. Через несколько минут санитары двинулись обратно. Теперь солдаты никого не расталкивали – люди расступались сами. На трех парах носилок неподвижно лежали люди, накрытые простынями. Изголовья аллели расползающимися пятнами крови.
Воспользовавшись этой заминкой, оцепление расступилось и сквозь образовавшуюся узкую брешь, в колонну по одному, людей стали запускать в здание. Ритм шагам задавала одышка полковника, еще долго усиливаемая микрофоном.
В мраморном фойе повсюду пестрели огромные плакаты, вторившие речи полковника.
«Контролируйте себя! Не будьте животными! Секс – наиболее опасный физический контакт! Берегите свое здоровье!»
«Спорт и правильное питание – залог крепкого здоровья».
«Заболел?! Не жди повестки! Обратись в ЦМСН. Помни, ты подвергаешь опасности других людей!»
С каждого транспаранта смотрели неизменно красивые мужчины и женщины, и каждый желал всем бесконечного здоровья и долголетия. Кирилл едва заметно улыбнулся. О всеобщем оздоровлении он не думал ничего хорошего. Отсутствие стариков и каждодневно растущее число пропавших без вести наводили на определенные мысли, приближая такое оздоровление к геноциду.
От всеобщего