немецкими пулемётчиками. Приходилось зажевывать сухари со снегом. И всё же, голодные, смертельно усталые, продвигаясь по глубокому снегу, расстреляв почти весь боезапас, 2 февраля мы захватили железную дорогу Вязьма-Киров. Что это нам дало? Ничего, кроме гибели половины нашего полка, и даже в этих условиях был приказ не останавливаться и продолжать наступать на Вязьму. О каком дальнейшем наступлении можно было говорить, если в ротах оставалось не больше 30-40 человек, способных держать оружие. Да, в ходе боёв мы немного доукомплектовались за счёт отбившихся от своих частей бойцов и тех, кто отдельными группами выходили из окружения, но это было малоутешительно, так как не хватало боеприпасов. Когда, к вечеру 2 февраля подсчитали весь боезапас, вместе с теми, что были сброшены с воздуха, оказалось, что на каждого солдата приходится по 2-3 комплекта патронов, это по 10-15 штук и по 5-6 снарядов на каждое оставшееся орудие. О танковой и авиационной поддержке в эти дни и говорить не приходится, их просто не было. Видимо, почувствовав, что мы обескровлены, немцы утром 4 февраля сами перешли в наступление, предварительно отутюжив нас с воздуха и проведя мощный артобстрел. Куда нам было тягаться с вооруженным до зубов и сытым врагом, через два часа боя наша дивизия отступила к Горожанке. Там, вместе с другими прибившимися к нам частями мы заняли круговую оборону. Ни о каком дальнейшем наступлении на Вязьму в таком положении, в каком оказались мы, не могло быть и речи, тем более, когда стало известно, что немцы ещё 3 февраля отрезали коммуникаций соединяющие западную группировку от основных сил 33 армии. Все понимали, что это грозит полным окружением и всё же, никто не пал духом и до конца февраля мы как могли отражали беспрерывные атаки немцев. Нас месили с воздуха, с фронта и флангов долбили артиллерией и пулемётами всё вокруг, земля, люди, снег, осколки снарядов и мин перемешивались как овощи в винегрете. Скажу вам откровенно мужики, это был кромешный ад. Не могу взять в толк, как мы всё это выдержали, голодные, израненные, без сна и отдыха экономя каждый патрон, каждый снаряд?! Командиры говорили, что если мы не продержимся, то немцы окончательно окружат нашу армию и тогда наступит полный амбец. И мы держались, пока в конце февраля пыл у немцев не поостыл, за счёт того, что им во фланг ударили конники Белова и тогда нам приказали начать наступление в направлении Шеломцов. К этому времени в дивизии насчитывалось не более двух тысяч человек, половина из которых были раненные.
Мне не довелось участвовать в очередном наступлении, потому как ещё 27 февраля получил осколочные ранения обоих ног и самолётом был вывезен в тыл, но думаю, что нашим там сегодня ой, как нелегко. Скажу вам как на духу. Задумка наступать на Вязьму в том состоянии, в каком были после декабрьского контрнаступления под Москвой, это бред упрямых идиотов. Я простой солдат, стратегия не моего ума дело и всё же думаю, почему бы после контрнаступления не дать войскам дней десять передохнуть, прийти в себя, подтянуть тылы, хорошенько продумать
