– Да ты…
Спор прервал громкий писк и приглушенный кашель. Пациент очнулся и отчаянно пытался содрать с лица маску. Дверь в палату распахнулась и внутрь влетел дежурный врач с медсестрой. Фигуры растаяли секундой раньше.
***
Изогнуть шею так, чтоб видеть телевизор, подвешенный на коридорную стену и одновременно не свалиться с койки было тяжелым занятием. Впрочем, других тут все равно не было. Адама перевели в общую палату неделю назад и обещали на днях выписать. Все показатели были в норме, так что основной его проблемой была скука.
Больница была районной и небогатой, своего телевизора в палате не было. В холл же идти не хотелось, он был полон выздоравливающих пациентов, смотрящих вечерние новости. Адам не стал включать свет в комнате, предпочитая оставаться незаметным для остальных зрителей. За время в больнице от устал от посторонних и мечтал поскорее вернуться домой и закрыться на пару суток в своей комнате.
– Мы связались с выжившей пассажиркой с так называемого «проклятого» самолета компании Boeing. Для пропустивших наш прошлый выпуск: по последним данным борт успешно прошел грозовой фронд и потерпел крушение уже за ним, вероятней всего, от взрыва одного из двигателей. Причины катастрофы расследуются, черный ящик передан на расшифровку, а работники аэропорта утверждают, что самолет был полностью исправен, – бойко зачитывала текст ведущая, придав дежурной улыбке скорбный изгиб.
– Будем надеяться, что подобного больше не повториться, а правительство позаботиться о семья погибших, – согласно кивал второй ведущий, прямо глядя в камеру. – Так где же наша гостья?
– Она все еще слишком слаба, однако любезно согласилась ответить на все вопросы нашему корреспонденту.
Адам изумленно приподнялся, стараясь не упустить ни слова. Он слышал, что была еще одна выжившая, однако до вчерашнего дня та находилась в отделении интенсивной терапии, куда визиты были запрещены. Ей досталось куда больше: переломы, сотрясение мозга, большая кровопотеря. По словам врачей, то, что она выкарабкалась было не меньшим чудом, чем наличие выживших на борту упавшего самолета.
Сам он категорически отказался общаться с журналистами, которые сначала разрывали его телефон, а затем хищно маячили под дверью и даже окнами в сопровождении операторов, агрессивно направлявших камеры на любого, кто выходил из палаты. Самочувствие стремительно улучшалось и ему не терпелось избавиться от публичного внимания.
– Скажите, Каролина, как вы себя чувствуете? – камера переключилась на больничную палату. За окнами светило солнце – интервью было заснято сегодняшним утром. Из динамиков то и дело доносился надрывный скрип качели, за углом находилось детское отделение и площадка.
– Мне лучше, – девушка выглядела ужасно, вся в синяках, ссадинах и перевязках, однако глаза на лице горели решимостью. Рядом стоящая