Интента видела, как за ним бежали по холлу маркетологи, чтобы утвердить новые макеты рекламы, в то время как Ульрис обсуждал с бухгалтером смету по возведению нового кампуса для студентов. В другой день он устраивал совещание с учителями их факультета, чтобы выслушать все жалобы и предложения, и на ходу разрешал все вопросы точными короткими замечаниями и внезапными решениями, которые чудесным образом вдруг устраивали всех, кто до этого спорил часами.
И между всеми этими делами лорд Кетим умудрялся на каждом углу со смаком шутить, издеваться, дразнить и подначивать окружающих, а также флиртовать буквально со всеми женщинами, не исключая даже леди Лизергейн. Впрочем, с последней он облекал это в предусмотрительно тактичную и исключительно приятную форму, явно не желая мериться силами с опытной магиней, которая могла дать ему вполне чувствительный отпор.
Интенте не пришлось долго приглядываться, чтобы понять: лорд Кетим был женским любимчиком. Многие студентки теряли голову от его комплиментов, и даже злые шутки не отталкивали их, поскольку очень ловко чередовались с неожиданными нежностями. Сама она с тревогой иногда замечала, как тоже откликается на его брошенные вскользь комплименты – настолько приятными, неожиданными и справедливыми они были.
Например, темный маг никогда не хвалил то, что похвалы не заслуживало. Если девушка была умна – он мог это подметить, но глупеньким говорил только о красивых волосах или изящных запястьях. Опять же, если запястья были не столь тонки, он предпочитал отметить что-то другое. Конечно, это всех подкупало. Единственное, что спасало Интенту от позорного влечения к темному – это обиженные взгляды некоторых студенток в его сторону.
Она не сразу поняла, что они означают и почему так походят друг на друга. А когда осознала – похолодела. Все эти девушки, счет которым был десятки, побывали в его спальне, сообразила она. И теперь, отправленные в отставку, они старались держаться незаметно в стороне, словно побитые собачки – потому что каждый нежный взгляд лорда Кетима больше не заставлял их чувствовать себя польщенными, а болезненно напоминал об однажды сделанной глупости.
А еще студентки много шептались о ректоре – Черном лорде – и о тех, кто, по слухам, был с ним. Чтобы потренировать созерцательность, Интента попыталась присмотреться к этим девушкам – и, действительно, нашла в некоторых из них некую частицу общего, какую-то грустную тень, которая давала ей знать о том, что как минимум однажды они сбились с пути с одним и тем же мужчиной.
– Как в борделе, верно? – спросил кто-то позади нее одним погожим