Он лежал в крохотной камере на голом полу. Нар здесь нет. Только дощатый стеллаж, прижатый к стене. Опустить его мешал замок. А потом, у Тимура просто не было сил дотянуться до него рукой.
Он пролежал на полу весь вечер. В десять часов должен был появиться ментовский надзиратель, чтобы опустить для него стеллаж. Но никого не было. Тимур провел на полу всю ночь.
И только утром его выпустили из карцера. Он плохо помнил, как на своих двоих поднялся на второй этаж, зашел в какой-то кабинет. Сильные ментовские руки вжали его в табурет. Больно... Но он уже привык к боли. Казалось, она стала частью его существования. Кошмар наяву. И где взять силы, чтобы пережить все это и не свихнуться...
Но, оказывается, кошмар только начинался.
Перед Тимуром сидел крепко сбитый мужик в форменной ментовской рубашке с капитанскими погонами. Не лицо, а морда. Красная, потная. Глазки маленькие, горят как два адских уголька.
– Ну, рассказывай, – криво усмехнувшись, предложил он.
Зубы у Тимура вроде целы, губы, правда, раскатаны в лепешку. Но говорить он мог. Только не хотел. Да и не о чем говорить ему с этими извергами.
– Не хочешь говорить? – зло сощурился мент. – Не хочешь... А придется... Расскажи-ка мне, приятель, как ты со своими дружками магазин обчистил...
У Тимура глаза на лоб полезли от удивления. Он-то думал, его будут гноить из-за драки на карьере. А тут кража, которую собираются повесить на него...
Ерш рассказывал ему про ментовские подляны. Появляется у них висяк, то бишь не раскрытое дело. А это минус для их показателей. Начальство недовольно, премий нет, служебный рост под вопросом. В общем, выпутываться надо. Вот менты и выпутываются. Находят какого-нибудь терпилу и вешают на него глухаря. Такая же петрушка и с Тимуром. Кто-то что-то украл, а отдуваться ему.
– Какой магазин? – возмущенно протянул он.
– Ага, заговорил, голубчик! – обрадовался мент.
И тут же снова сделал злое лицо. Выложил на стол железный ломик.
– Знаешь, что это такое?
Тимур испуганно пожал плечами. Такой фомкой в два счета можно проломить череп. И если мент ударит его по голове... А он, похоже, не прочь был приложиться к нему. Гнида ментовская...
– Фомка это. Фомка! – зарычал капитан. – Которой ты вскрыл магазин!..
Тимур мотнул головой. И сморщился от боли. Такое ощущение, будто мозги с шарниров слетели.
– Признаваться будем? – наседал на него мент. – Я спрашиваю, признаваться будем?
Тимур упорно молчал.
– Запираться будем, да? Зря, Беспашный, зря... Я про тебя все знаю. Где ты ночевал в ночь с десятого на одиннадцатое июля одна тысяча восемьдесят шестого года?
– Дома, – вспомнил Тимур.
– А когда ты домой вернулся?
– Как всегда, в половине первого...
– А-а! Признался! – чуть не взвыл от радости мент. – Магазин в половине двенадцатого ограбили. И ты через час домой вернулся... Деньги уже успели растратить?
–