Мамонтенок рыдал над телом брата, которого отложили в сторону от общей кучи. Он не дал себя просто так убить и сражался с взрослыми воинами героически, а они – такого замечательного воина, к тому же брата наследника вождя, хотели отравить без борьбы, но не получилось. Поглотить, съесть его плоть – значит, впитать в себя часть героизма брата, значит, перенять его силу, храбрость, ум и одновременно сохранить его самого, ведь съеденный как бы продолжает жить в тебе, тем самым смывается осквернение убийством.
Из уважения к законам племени, к вечному и детскому горю воины старались накормить новых членов племени мясом именно их родственников. Во многих случаях это оказывалось невозможным: отыскать нужные тела мешало оцепенение, охватившее подростков. А вот с Мамонтенком все было ясно. Утешая его, вождь на пиру оказал ему честь: самолично поднес к губам сердце его брата. Ребенок чести не оценил, он выхватил кровавый кусок и метнулся в лес. Следопыты, во главе с вождем, быстро отыскали мальчишку, однако тот успел уже похоронить родное мясо. Воины, оскорбленные в лучших чувствах, откопали зарытое – этот кусок кровавого сердца с землей пополам – и втолкнули в рот юному глупцу, отказывающемуся от своего счастья и не желающему продлить жизнь собственного брата. Мальчик сцепил зубы, тогда его отвели в лагерь, побили древками копий, чтобы поумнел, и в третий раз поднесли кусок. Красная ярость охватила Мамонтенка, он выхватил ветку из костра и сунул горящим концом прямо в лицо одному из мучителей. Дерзкого измолотили до полусмерти за неблагодарность, глупость и непокорство законам племени. Потом приложили к рубцам и ранам целебные травы, поили магическим отваром, заботливо выхаживали. Такого смельчака нельзя терять. Больше всего на свете людоеды почитали в людях стойкость, презрение к боли, упорство и храбрость. А завтрашний бык находится среди сегодняшних телят. Воин не боится ни убивать, ни умирать, ни мучить, ни страдать – так учили их духи.
Женщина – тоже воин, однако слабее мужчины телом и духом; ей мешают сеять смерть: беременность, младенец и глупая жалость. Беременность – неизбежное зло, ее прерывать опасно, женщина может погибнуть или ослабеть. От младенцев же и от жалости избавиться нетрудно. Лишь от извечной игры между полами не отказались людоеды, а вот ее последствий научились избегать. Даже собственных детей они уничтожали, чтобы не обременять себя в походах лишней обузой. Свои ряды людоеды пополняли, принимая в племя пленных подростков обоего пола, родителей которых воины убили и съели.
Мальчишек и девчонок приучали к своим обычаям – таким образом, не имелось среди людоедов никого, кто был бы связан между собой кровными родственными узами, разве что сестры и братья, вместе взятые в плен, да и те, с течением времени, переставали