– Останься со мной, – предложил Вадим.
Было бы здорово, если бы Лима осталась с ним на ночь. Но есть правила, которые не позволяют посетителям спать с больными... Так ведь правила на то и существуют, чтобы искать обходные пути.
– Я-то останусь. А если Толик ворвется сюда? – спросила Лима и вздрогнула, когда в дверь постучали.
Медперсонал входил в палату без стука. Значит, кто-то из посетителей. Мама? Но ей-то зачем стучаться?..
Дверь открылась, и в палату вошел мужчина в белоснежном накрахмаленном халате поверх темно-серого костюма. Вадим с изумлением узнал его. Господин Алтынов собственной персоной. Он был один, без охранников. Видимо, его церберы остались в коридоре. Но какова же цель его визита?
От волнения у Вадима пересохло в горле. И язык прилип к небу.
– Ну здравствуй, сынок!
Он заметил, что и Алтынов волнуется. Но голос его звучал уверенно и четко.
– В каком смысле сынок? – заинтригованная, спросила Лима.
Алтынов лишь скользнул по ней взглядом. Видимо, сейчас ему было не до нее. Он достал из кармана пиджака фотокарточку и протянул Вадиму.
– Узнаешь?
Вадим узнал самого себя... Только прическа какая-то странная – патлы, закрывающие уши. Старомодная приталенная рубашка, полосатые брюки – сверху тесные, а снизу расклешенные. Но место знакомое – парадный вход политехнического института. И красный плакат над головой. «XXV съезду КПСС – достойную встречу...» Какие съезды, какая КПСС? Чертовщина какая-то...
– Узнаю, – неуверенно кивнул Вадим.
– Семьдесят первый год, студент первого курса политехнического института Иван Алтынов...
Оказывается, на снимке был изображен сам господин Алтынов... Точная копия Вадима. А если точней, то Вадим сам был точной копией Ивана Алтынова в молодости. Это могло значить только одно...
Глава шестая
1
Олимпия была настоящей красавицей. И Анжела признавала это даже при всей своей нелюбви к ней. Красотка-разлучница увела у нее Вадима – любимого и единственного... Она шла с ним под ручку. Красивая пара, ничего не скажешь. Но как же хотела сейчас Анжела оказаться на месте Олимпии. Увы, чудес на свете не бывает, не появится волшебник, не взмахнет своей палочкой – не распахнет перед ней объятия любимого человека...
Вадим любит Олимпию. Идет рука об руку с ней, сияет от счастья. А ты, Анжела, задыхайся от удушающей руки обиды... А она задыхается. Ей тяжело видеть Вадима рядом с холодной, расчетливой, но дьявольски красивой стервой. Тем более что они выходят из здания, где размещался городской загс...
Анжела стояла как вкопанная, с изумлением глядя, как Вадим распахивает перед Олимпией дверцу сверкающей лаком иномарки. Она благодарит его за это. Прежде чем сесть в машину, нежно целует в щечку. И взгляд у нее на редкость теплый. Может быть, потому что у Вадима есть машина... А у него есть машина. Откуда? Вряд