– Из-за мочалки?! – вместо того чтобы успокоиться, еще больше завелся Капрон.
– А чо, ты думаешь, она пай-девочка? Мочалится баба. Сам лично видел, как ее на новой «Волге» к дому подвозили. Клевая телка, не вопрос. Вся в фильдеперсах. Но ведь стелет кому-то.
– Разбор сначала надо сделать, а потом уже ярлыки клеить.
– Да какой там разбор! – отмахнулся Кнут. – Шалавая она.
– Шалавым ты был бы, если бы она твое очко не закрыла!
– Капрон, я чет тебя не пойму! Ты чо, бочку на меня катишь? Я же тебе сказал, никто бы меня не тронул. Еще бы и вас на правилку поставили.
– На правилку бы ты сам попал. На киче. Робик бы тебя не тронул. А Клим бы тебя достал.
– Клим?! Кто такой Клим?
– Бродяга знатный.
– А-а, что-то слыхал. Он-то здесь при чем?
– А то, что Маринка – его дочь.
– Дочь?! – очумело протянул Кнут.
– Она копилку свою на кон ставила. А ты свое очко. Ты бы ее сделал, если бы укатал ее. И тебя бы сделали, если бы она с тебя долг не списала. Поверь, Клим бы с тебя спросил. А у него руки длинные. Были.
– Почему были?
– Потому что нет его больше. Чахотка сожрала.
– Да, дела! – почесал затылок Кнут. – А я еще думал, зубастая баба, откуда такая. А оно вот что. Давай выпьем. Это, за упокой Клима. Ну и за нашу встречу тоже! Расслабься, братан, все ништяк!
Капрон расслабился не по-детски. Плеснул под жабры так, что к ночи на ногах едва держался. В конце концов его свалила в койку пышногрудая бареха. Девка сама довела его до кондиции, сама накрутилась на вертел. Хотел бы Капрон, чтобы на ее месте оказалась Маринка. Но даже в пьяном бреду она казалась такой недоступной.
Глава 5
«Россия», «Космос» и «Континенталь»... Все как в той песне. Марина обожала рестораны, обожала мужское общество и пьяное веселье. Но путаной она не была. И как рыбу, ее к столу не подавали. Если она и подавалась, то только сама. Но далеко не всем удавалось съесть ее целиком.
Сегодня она ужинала в «Праге». С богатым папиком-цеховиком. Мужик две недели крутил вола вокруг нее. По кабакам шикарным возил. И только сегодня он смог заманить ее к себе на хату.
Квартира у него навороченная. Антиквариат, мебель забугорная, техника японская.
– Ну и как тебе у меня, нравится, Мариночка? – восторженно спросил он.
Павлик откровенно тащился от самого себя.
– Неплохо.
Но Марина и не собиралась впадать в телячий экстаз.
– Неплохо? Да у меня все в шоколаде!
– В шоколаде?! Странно, вроде бы не воняет.
– Не понял!
– Вот если не понимаешь, то никогда не говори про шоколад. А то подумают, что у тебя все в говне. Да, не шаришь ты по фене, Павлик. А то бы знал, что такое шоколад.
– А ты что, ботаешь? – растерянно посмотрел на нее мужик.
– Да, но только когда очень-очень пьяная. А я редко напиваюсь, Павлик. Очень редко. Ты зачем меня к себе привез? Трахнуть хочешь?
– А можно?
– Ну, конечно,