«Нет!!! Не-еее-ет!!! Это не честно! – закричал человечек. – Я хочу жи-иии-ить!!!»
«На, возьми – успокойся, а то мой череп болит от твоего крика, карлик! – сказала Смерть, протягивая надкушенное яблоко. – Это твоя заслуженная и достойная награда».
«Нет, нет, не-еее-ет! – задрожал человечек, но яблоко принял из рук Смерти и с неописуемым страхом впился в него глазами. – Я не могу… Я не знаю как…»
«Всё ты знаешь… – съязвила Смерть, – иначе сверну тебе шею, как цыплёнку».
«Не надо… Я сам…» – и человечек, сломленный и подавленный, надкусил предложенное яблоко…
…Легенда гласит, что после смерти карлика вернулись в свет загубленные им души.
Помолодевший Тиц по-прежнему стоит на мосту, но пишет уже портреты своих счастливых горожан. И среди многочисленных портретов вы найдёте чудесный портрет карлика с добрым и светлым лицом. Ясноокая и прозорливая Леона по-прежнему поливает прекрасные розы на своём маленьком балкончике, восхищая и радуя жителей города, как светлой памятью былого жениха. Пожилая мать человечка по-прежнему плетёт удивительные кружева, а с её мастерством не может поспорить и сама природа, и каждый стремится выказать ей дань уважения и признательности. И всякое кружево мастерица целует с любовью и радостью, ощущая на них горячее дыхание своего любимого сына.
И так было с каждым жителем этого города, чью душу с такой жестокостью и жадностью, с таким тщеславием и равнодушием, с таким цинизмом погубил страшный человечек.
Они простили его, потому что любили.
ГЕРОЙ
Всю ночь шумел проливной дождь, а утром с первыми лучами зари город принялся наводить порядок, готовясь достойно встретить Героя. Всюду мели и вычищали улицы, устанавливали и развешивали флажки и транспаранты, цветы и праздничные гирлянды. Сам король отлучился от государственных дел и единолично руководил постройкой королевской трибуны. Все были заняты – каждый вносил посильную лепту в предстоящее торжество. И вскоре город убрался в наряды, как невеста на венчанье, а король, отправив нарочных к городским воротам, и пёстрая толпа горожан на центральной площади стали поджидать дорогого гостя.
На город спустилась тишина.
Только ближе к вечеру пеший Герой показался близ городских ворот. Его встретили специально посланные люди. Они, сняв пыльные сапоги и одежду, проводили в римскую баню виновника торжества, одели во все чистое и свежее и со всеми королевскими почестями посадили в позолоченную карету. И тройка белых лошадей повлекла её на центральную площадь.
– Ге-рой! Ге-рой! – кричали торжествующие толпы народа, завидев карету, бежали следом за ней, бросались на неё, чудом избегая колёс, а та нигде не останавливаясь, спешила к центру событий под королевские очи.
Вскоре лошади вынесли карету на площадь, и перестук копыт и колёс по булыжнику