Он хотел убежать, двинуться, но не мог решиться, в какую сторону?..
Тогда-то, Силучи, наверное, и понял, что самый главный его враг, преследующий его всю жизнь – это нерешительность. Он мог предупредить отца, он его и предупреждал, но… Не достаточно настойчиво. Не слишком решительно, словно бы чего-то боясь. Не нужно было бояться. Нельзя было. Много кого из своих друзей он мог бы спасти, решительно настояв на своём. Много кого не было бы, при падении Артирия. Ну а сейчас, нерешительность пришла и за ним. А ведь Сая точно бы знала куда бежать…
Сейчас, глядя на парочку что за ним гналась, Силучи для себя вдруг обнаружил, что оба они – стоят на месте. Просто посреди дороги. Там, где одна улица тупиком вбивалась в другую. Один из них, выставил перед другим руку, как словно бы останавливая его, и оба они пристально смотрели чуть выше Силучи. Испуганные глаза старика тоже поднялись вверх, и там, у козырька старой халупки над собой, он увидел ножки.
Две свисающие маленькие ножки, плотно затянутые в белые ленты, какими воины в Артирии часто обматывались под доспехи. Они покачивались, при делах тому яростному хрусту, который услышал Силучи как только на них взглянул. Кто бы это ни был, он кушал, и был полностью этим увлечён. Это подтверждала тонкая, тянущаяся янтарная нить, не обрывающаяся от самого козырька до земли.
Его преследователи, пригнувшись пятились назад. Силучи много раз делал так же как они, натыкаясь в лесу на дикого зверя. Казалось, эти двое полностью о нём позабыли, а глаза их, что смотрели в то же место, осторожно что-то выжидали.
И вот тут, ножки перестали ёрзать.
– Чьо. – сердито-непонимающе донеслось оттуда. Сразу стало очевидно, что это девочка.
– Чьо это вы смотрите сабаки. – маленькая, маленькая девочка.
Секунда осознания созрела в понимание, и говор её изменился.
– … вы сдохните.
Нет, она сказала не эти слова. Что-то про вафли, и то что она их не отдаст, но в груди её эти слова прогудели именно соответствующим смыслом.
Силучи видел много детей. Очень много, ведь в Артирии, он жил неподалёку от детского приюта. Он часто проходил мимо него, когда шел к своему приятелю, семья которого плотно занималась специями. Силучи помогал перебирать, расфасовывать. Туда приходили многие люди, постарше, помладше, дети тоже были.
Платили там очень хорошо, поэтому часто там были очереди приютских детей. Но никогда он не слышал, что бы голос ребёнка был настолько решительно опасным. И это откликнулось в лицах парочки, застывшей на дороге.
Они не знали, что делать. Так же, как и Силучи только что.
В их физиономиях читалось что они хотят убежать, но не знали куда. Разве ребёнок может производить такой эффект на взрослых?.. Вместе со всем этим, тёплые цвета вновь наполнили всё вокруг. Где-то накатилось постукивание копыт по каменой дороге, а вот и первые редкие