– В школе на занятиях дети сперва делали записи в черновике, где могли зачеркивать и перечеркивать, а после исправлений ошибок переписывали свои работы в беловик… Всевышним же нам дается одна тетрадь, чтобы написать свою биографию. Зачеркивать и перечеркивать здесь не разрешается. Ошибки тут стереть невозможно. Записи в этой тетради надо вести так обдуманно, чтобы не приходилось потом исправлять. Здесь надо семь раз отмерить, один раз отрезать, – сказал человек в обносках. А потом спросил: – У тебя, разумеется, был и черновик, и беловик? Я прав?
– Да, – пробормотал я.
Вздохнув, он продолжил:
– Поскольку родители мои были люди бедные, они не могли купить мне две тетради. У меня никогда не было черновика. Так что я не имел права на ошибки.
– Пас…
– Сиссонне…
Девушки и в самом деле были как лебеди. В белоснежных пачках из тюли они танцевали в два ряда. Когда один ряд двигался вперед на кончиках пальцев, другой в это время отходил назад.
Махая руками словно крыльями, становились на ступню, регулируя каждое па с движениями рук. Мужчина с тонкой бородой, стоя посреди сцены, направлял балерин, показывая движениями пальцев рук. При этом произносил какие-то термины:
– Пас…
– Темпе…
– Сиссонне…
Девушки были тоненькие и длинноногие. Губы у них красные, но не от помады, глаза и брови – черные не от туши и карандаша.
Талия их, казалось, может пролезть через обручальное кольцо.
А как они были кокетливы…
И свежи, как нераскрывшиеся бутоны…
Тонкобородый мужчина громко произнес:
– Девушки, скоро восемь. Заканчиваем репетицию. Кордебалет, снижаем темп и сводим на нет…
Потом повернулся в сторону кулис:
– Идет корифей!
Еще не стихло эхо от его команды, как появилась фея в черной тюлевой пачке и, кружась словно юла, дошла до середины сцены.
Она была прекрасна и тонка, словно роса на лепестках в весеннее утро…
Мне надо пройти еще одну улицу.
Люди сегодня выглядят почему-то мрачновато.
Н. в тот день не смог завести свою машину, и ему пришлось поехать на метро. Как он говорит, люди были словно озабочены чем-то, грустны. Каждый был занят своим любимым телефоном. В прежние годы же все было по-другому. Пассажиры подземки улыбались друг другу, были более обходительны в отношении к другим…
Должен сказать, кстати, друг мой тоже непростой человек. Он руководит проектированием огромного водохранилища на северо-востоке страны. Интересно, что он делает сейчас? Такой спектакль упустил…
И на