А. И. Остермана и князей Долгоруких Петр, давно тяготившийся опекой Меншикова, объявил о расторжении помолвки с его дочерью. 8 сентября Меншикову объявляют предписание Верховного тайного совета о домашнем аресте, а затем и указ императора о лишении его чинов и наград и ссылке. «Полудержавный властелин», по существу, регент государства, был арестован, лишен богатств и званий и сослан в Березов. Созданный им в 1726 году Верховный тайный совет оказался в руках Долгоруких и Голицыных.
Долгорукие также обошли всесильного Меншикова и в делах сватовства взбалмошного юнца в короне: Петр II сделал предложение княжне Екатерине Долгорукой, старшей дочери Алексея Григорьевича Долгорукого. 30 ноября 1728 года произошло обручение Петра II с новой невестой. Петр II огласил указ, по которому все Долгоруковы получали высшие должности при императоре, а свадьба назначалась на 19 января 1730 года. Известно из источников, что брак этот не был по сердцу княжне Долгорукой, она любила другого человека. Но ни отец, ни брат, ни другие родственники о желаниях Екатерины не спрашивали – слишком крупную дичь удалось с ее помощью увлечь в брачные тенета, до дня свадьбы оставалось меньше двух недель.
Следует отметить, что А. И. Остерман играл далеко не главную роль в свержении «полудержавного властелина»: он лишь содействовал клану Долгоруких. Когда это семейство, благодаря дружбе Ивана Долгорукого с малолетним царем, стало быстро на бирать силу при дворе и в политике, а Меншиков, открыто помыкавший Петром, наоборот, стал терять свою былую власть, Остерман «поставил» на Долгоруких: иноземец в России (пусть и увенчанный славой искусного дипломата) может вершить свою политику лишь в тесном союзе с русскими олигархами.
Но все-таки треугольник Петр II – Остерман– Долгорукие не так однозначен, как кажется на первый взгляд. Существует ряд гипотез, по-другому расставляющих акценты в этой интриге. Долгорукие, желая полной власти над императором, хотели отправить в политическое небытие не только Меншикова, которого Петр не жаловал, но и Елизавету, которую император жаловал, и даже очень, еще с тех пор, как Остерман предложил вариант династического брака между ними. Возможно, между ними и не было любовного романа (все-таки разница в возрасте накладывает отпечаток на отношения), но они были очень дружны, и это факт. А по воле Долгоруких Елизавете уже полгода отказывали в праве присутствовать на охотах и балах, а также получать денежное содержание,