В конце туннеля света нет. Евгений Батраков

при таких политических и социально-экономических обстоятельствах, ухудшающихся с каждым днем, Президент СССР 4 августа 1991 года позволил себе отправиться на отдых в Форос… Конечно, отдых на даче – это довольно условное определение, поскольку занят он там был не только работой над текстом речи, с которой ему предстояло выступить 20 августа при подписании Союзного договора, подготовленного в процессе встреч в Ново-Огареве, но и еще и над интервью, и над статьей, что были приурочены к этому же событию. Правда, М. С. Горбачев при этом осуществлял лишь общее идейно-теоретическое руководство, вся же черновая работа была поручена «литературным неграм» – А. С. Черняеву и Г. Х. Шахназарову. При этом Президент явно пребывал в состоянии психологической нестабильности, что следует из жалобы его помощника: «сначала он ратует за восстановление ленинского понимания федеративности, потом – за обновленный федерализм, потом – за реальную федерацию, потом – за конфедерацию, потом – за союз суверенных республик. Наконец – за союз государств и это – когда некоторые республики уже заявили о выходе из СССР» [61].

      И тут – 18 августа 1991 года – из Москвы в Форос прибывает группа в составе: Болдин В. И. – руководитель Аппарата президента СССР, Шенин О. С. – член Политбюро ЦК КПСС, Бакланов О. Д. – первый заместитель председателя Совета обороны при Президенте СССР и Варенников В. И. – главнокомандующий Сухопутными войсками. Существует множество изложений того, что происходило во время встречи М. С. Горбачева и делегации, прибывшей к нему, но из всех изложений выступает суть: Президенту было предложено издать указ о введении чрезвычайного положения в стране и сформировать соответствующий комитет; когда он отказался, последовало требование подать в отставку; когда он отказался и от этого предложения, посланцы ни с чем покинули президентскую резиденцию.

      На что же надеялась незваные гости? На то, что, пребывающий в беспрестанном умственном смятении, впавший в состояние стойкой боязни принимать собственные решения М. С. Горбачев, будет с ними заодно?..

      Да, конечно, еще в марте предусмотрительный Горбачев не только озвучил мысль о возможности введения чрезвычайного положения в стране, но даже сам же «…создал комиссию под руководством Геннадия Ивановича Янаева. В комиссию входили все будущие члены ГКЧП, за исключением двух человек – Тизякова и Стародубцева. Это были Янаев, Язов, Крючков, Пуго, Павлов, Шенин и Болдин» [62]. Более того был даже принят закон СССР от 3 апреля 1990 года №1407—1 «О правовом режиме чрезвычайного положения» и постановление Верховного Совета СССР от 3 апреля 1990 года №1408—1 «О введении в действие Закона СССР „О правовом режиме чрезвычайного положения“».

      Правовое основание заблаговременно было подготовлено, «соломка» подстелена, но… когда вдруг это «ружье» должно было «выстрелить», М. С. Горбачев и в этот раз дал задний ход. По крайней