– Три крем-брюле. Тех, которые по 10 мД! – крикнул он в окошко, протянув туда же руку для оплаты чипом.
– Нет таких, – ответил хриплый голос откуда-то изнутри, – теперь все по 100.
– Чего? Ой! – вскрикнул парень, ударившись от неожиданности макушкой о верхнюю перекладину окошка.
Почесав голову, он перегнулся через плечо, взглянув на ценник на борту вагона. И вправду – новые значения оказались в десять раз выше, чем вчерашние.
– Что за фигня? Давеча же было по 10.
– Теперь по 10 только детям. Взрослым по 100, – невозмутимо ответил тот же неприветливый голос, – новый декрет продовольственной программы. Претензии к мэрии.
– Каким детям? Кто сейчас вообще рожает? Единицы! А жарко всем!
Видя, что криками и визгами вопрос не решить, Сайран чертыхнулся и оплатил кругленькую сумму за две штуки лакомства, предпочтя сэкономить на себе.
– Гребаная стагнация экономики! – ругался он, подходя к друзьям и протягивая крем-брюле. – Они и на мороженое цену взвинтили! Как жить-то теперь? В наше время выживают только политики, таксисты и блогеры. И вы с Азой.
– Ничего себе цена, – удивился Джейк, – Сайран, дай руку. Я верну тебе стоимость.
– Да не надо, угощайтесь. Мне вчера на стриме хорошо задонатили. Но сама ситуация – дичь.
Друзья покинули парк, который, вероятнее всего, таковым уже стоит называть в кавычках, и направились вдоль каменной его стены по тротуару. Вокруг было очень тихо. Наверное, если бы так было раньше, то можно было б услышать пение еще не вымерших тогда птиц. Хотя вряд ли, их бы заглушал рев машин. Теперь же ни тех ни других не было. Шестиполосный проспект звенел тишиной. Изредка проезжали велосипеды и уж совсем редко – электросамокаты. Большинство из без того немногочисленных горожан предпочитали передвигаться пешком. Хотя предпочитали ли? Скорее, были вынуждены делать это по экономическим соображениям.
– А помните? Раньше там была пиццерия! Ох, я там школу прогуливал, когда был мелким. Пепперони делали на славу, – ностальгически улыбнулся Сайран, показывая на заколоченные окна заведения на противоположной стороне пустой улицы. – Теперь пицца – все (я имею в виду для простых людей). Остались только синтетические пирожки. Это единственное, что смогли сделать в плане еды с помощью телепортации. Чертовы синтетические органические молекулы. Питательны, конечно, но на вкус как стекловата.
– Точно, – согласился второй парень, шедший под ручку с малинововолосой девушкой и поедавший натуральное мороженое, игриво прикасаясь носом к ее улыбающемуся лицу. – Но у нас есть шанс на спасение! И он сейчас идет с нами и кушает вафельный стаканчик. Ути-пути.
– Ну ладно, давайте без нежностей на людях, – отмахнулся их добровольно лишившийся угощения друг. – Главное, чтобы новое правительство не довело до такого же состояния Афалину.
– О, сделать это надо будет очень постараться! –