«Знакомая дорога…»
Знакомая дорога,
Хорошие места…
И дел совсем не много,
И жизнь совсем проста.
И солнышко на месте —
Над самой головой.
А ночью – выйдет месяц…
Чего ж еще, друг мой?..
«И в городе Болотное…»
И в городе Болотное,
В расчете на авось
Да зелье приворотное,
Коль с милым – вкось и врозь,
И красотой обиженной,
В затрапезе судьбы —
Одним согласьем с ближними
Счастливой можно быть…
«Варьируют который век…»
Варьируют который век
Бедой проверенные строки:
Как низок низкий человек,
Но как высок – высокий…
«По сторонам гляжу я в оба…»
По сторонам гляжу я в оба,
Зрю в самый корень всем вещам,
Поверив в то, что Павел Глоба
Вчера по телеку вещал.
В другие ж дни, как кто-то в сказке,
Одним я оком обхожусь —
От смысла здравого в отвязке…
И ничего, пока держусь…
«Чтоб дул в лицо несильный ветер…»
Чтоб дул в лицо несильный ветер,
Чтоб солнце млело в облаках,
Чтоб жить в любови и совете,
Не быв ни разу в дураках.
Ну пусть порой взыграет вьюга
И льют дожди – увы и ах,
И недослышим мы друг друга,
Но – чтоб ни разу в дураках…
«Любуюсь, как в кусочке янтаря…»
Любуюсь, как в кусочке янтаря,
Зажатом в металлические листья,
Горит давно погасшая заря —
Слегка тревожно и огнисто.
Увы, природа прошлого нежна,
Так переменчива и так лукава,
Что крепость монументов ей нужна,
Металла твердь… или стихов оправа…
Из цикла «И ныне, и присно…»
«Субботнее утро… Февраль за окном…»
Субботнее утро… Февраль за окном…
Скребут что-то на сердце кошки…
Смотрю на орнамент, что с детства знаком,
На старой серебряной ложке.
И вспомнились лица, и вещи тех лет,
И в сердце бродившие токи…
Как сложно замыслен вот этот букет…
Как эти бороздки глубоки…
«Тимофеевку мать моя очень любила…»
Тимофеевку мать моя очень любила…
На прогулках далеких, истаявших лет
Хоть по несколько царственно-пышных
былинок
Неизменно она добавляла в букет.
И теперь в летний полдень на божьем
просторе,
Среди трав, и кустов, и ромашек в цвету,
По колено бредя в тимофеечном море,
Слышу явственно материн голос: «Я тут…»
«Уж нет былого блеска на следах чернил…»
Уж нет былого блеска на следах чернил,
Успел из моды выйти стиль и почерк
Чуть