Глава третья
«Из-за острова на стрежень, на простор речной волны…»
– Днём! – Решительно бросил Савушкин. И уже мягче добавил: – Володя, ты бы видел этот пирс, который больше на деревенские мостки походит… По нему и днём-то с нашими мешками пройти будет трудновато, а ночью мы все винтовки, патроны и шинели перетопим, это как пить дать… Кстати, куда Томек подался?
– Иржи сказал – пошёл жаловаться соседям.
– На кого? – Изумился Савушкин.
– На нас. На венгерских сапёров. Которые в его саду хотят оборудовать позиции для зенитной батареи. Мост Елизаветы от нас в пятистах метрах…
– А жаловаться-то зачем?
Котёночкин улыбнулся.
– Старик мудр. «Блитца» в его саду все соседи увидят – если уже не увидели, газовал Костенко во всю ивановскую… Начнутся всякие домыслы, кто-то может и в комендатуру позвонить – мало ли что… Вот Томек и пошёл по соседям – де, что деется, военные совсем охренели, хотят абрикосы спилить, а с них самая ядрёная палинка получается… В общем, решил наш хозяин опасность упредить.
– Разумно. – Кивнул Савушкин. И добавил: – Нам тут день простоять да ночь продержаться, а на рассвете мы к Дунаю двинем, тут рядом. Грузовик придется бросить… Или спалить?
Котёночкин отрицательно покачал головой.
– Опасно. Лучше мы его просто бросим, сломав что-нибудь напоследок. Типа, мы его оставили из-за поломки.
Савушкин пожал плечами.
– Все равно будут вопросы у мадьярских жандармов… Ладно, дуй спать, вон, бойцы наши храпят уже во всю мощь своих лёгких… Я подежурю, потом кого-то на смену подыму…
Как только лейтенант покинул уютную холостяцкую кухню – скрипнула входная дверь. Савушкин снял с предохранителя свой «парабеллум» – но это оказался хозяин дома. Иронично глянув на капитана, держащего руку под столом – старый Томек, улыбнувшись, произнёс:
– Не надо бояться. Свои!
Савушкин на мгновение остолбенел.
– Так вы говорите по-русски?
Старик пожал плечами.
– У нас тут почти все говорят по-русски. Почти все словаки в Комарно. Мы ведь все легионеры, до Чехословакии тут вообще славян не было. Масарик решил разбавить мадьярский элемент славянской кровью… – И Томек иронично улыбнулся.
– Так вы были чехословацким легионером?
Старик кивнул.
– Был. А до того служив в венгерской королевской армии. Кирай Хонведшег… Служил тёржёрмештер… по-русски это фельдфебель – в семьдесят третьей пехотной бригаде в Пожони, теперь Братислава. С десятого года… Потом война, фронт. Попал в плен в шестнадцатом году, под Луцком. Тогда вся наша армия эрцгерцога Иосифа Фердинанда оказалась у русских в плену. Потом Киев, русский язык, чехословацкий легион… Потом революция, Сибирь, бои с Красной армией…Пять лет в России! – Старик вздохнул: – Теперь понятно, почему я не хотел показывать, что понимаю по-русски?
– А