В ее представлении Александр, сразу по приезде, вот буквально на следующий день, должен был отправиться в рейс. Желательно в «заграницу», шоб дома бывал пореже, а денег привозил побольше. И Женька, как старшая в семье, будет «мудро» распределять капиталы и руководить семьей.
Но планам Женьки сбыться моментально, было не суждено…
… Все, кто родился в Городе у Моря, не важно, в семье моряка, или в какой-то еще, знают по рассказам отцов и дедов, о том, что такое «ВИЗА», и каких трудов стоило ее заполучить в конце пятидесятых – начале шестидесятых годов. Знают, что такое «Особый Отдел» и какие «подводные камни» могут встретиться жаждущему визы и дальних рейсов, когда документы доберутся таки до «Особого Отдела»…
Почти сразу Александру в визе было отказано. Что тому было причиной, Александр рассказывать и объяснять не любил. Никогда он не вдавался в подробности, ни сразу, ни много лет спустя.
Женька всплеснула руками, попыталась «поучить жизни» младшего брата, представив себе все прелести жизни «на куче».
А «куча» была немаленькой.
За сатиновой шторкой, отгораживающей крохотный угол комнаты, жили Женькины квартиранты, молодая семья, которую не в меру жадная баба, взяла «на постой» за определенную сумму.
Как размещались в крохотной комнатенке полуподвала три семьи, представить сейчас не просто сложно, а невозможно в принципе. Но размещались. И жили.
Продолжая все так же добиваться открытия визы, Александр, бесконечно влюбленный в море, не мыслящий для себя ни другой работы, ни иной судьбы, пошел работать на завод.
Именно там, на заводе, он и встретился с местным «особистом», который оказался не только его сослуживцем, но и дальним родственником. Так, «седьмая вода на киселе», но все же этих, весьма условных, родственных связей хватило, чтобы «особист» решил принять участие в судьбе демобилизованного военного моряка.
Два года, долгих, бесконечных два года ушло на то, чтобы семья, сцепив зубы, ни в чем не возражая вечно недовольной Женьке, жила в кошмаре и ждала…
Но оно того стоило!
Через два года Александру открыли вожделенную визу и он ушел в свой первый рейс.
Ушел, оставив в Городе у Моря жену и пятилетнего сына.
Ушел, зная, что его семья совсем скоро переедет в новую квартиру. Подальше от его сварливой сестрицы. Подальше из сырого полутемного подвала, наполненного ароматами керосинки, пригоревшей пищи и запахами тел девятерых человек.
Митя, распахнув глаза навстречу новому дню, сел в кровати.
Солнечный луч, словно убедившись в том, что дело сделано, проскользил по комнате и отправился дальше, погрузив унылую каморку полуподвала в привычный сумрак.
В любой другой день, Митя, взяв ломоть хлеба с маргарином, щедро посыпанный сахаром, отправился бы во двор. В любой другой – но не сегодня!
Еще вчера мама сказала, что завтра утром приедет грузовик, они погрузят свои пожитки и переедут в новую квартиру.
Ну вот,