Glory of eternity. О жизни, чувстве, неудачах. Михаил Константинович Калдузов

эмоциональное отныне замещается одним: безмятежным, сравнимым со спокойствием океана. Абсолютный штиль среди величественного океана. Возможное буйство океана более не тревожит и осязается как состояние лучезарной готовности, аккурат сражению, в котором исход прежде предрешён, ввиду численного превосходства за идущим на пути к возможному удручающему, поджидающему впереди. Богу. Идти в бой, зная, что он беспроигрышный, потому как цель не победа, а участие. Ввиду, что ты уже победил.

      При этом уничтожаются (!) любые мыслеформы об объекте. Нет мыслей. Никаких. Невероятная концентрация. Физическая выносливость. Тело не устаёт, при любом угнетающем воздействии извне. Склонность к регенерации повреждённых тканей не граничит со следствием возможной реальности и науки, изучающей данные процессы. Боль осязается вторым планом, фактически никак; отдалённо где-то там, ввиду что всё происходит в рамках одного организма. Есть понимание, что что-то происходит, но осязается сквозь призму океанического. Т. е. – опять же практически никак. Ибо «океан» отныне самый могущественный, и ни одна сброшенная рукотворная водородная бомба не властна укротить воды Вечного. Невозможно испугаться. Невозможно испытать вожделение к чему угодно. Не потому, как это внушено, а потому, что оно исчезло, благодаря укрощению раздражителя; вследствие непрестанной неимоверной воли и несоизмеримой с человечным ВЕРЫ