Вчера меня буквально преследовала Галина Пална, требуя ответ, почему я не хочу танцевать с девочками. Сегодня к ней присоединился чернобородый тип из соседнего пятого класса, ведущий там математику. Он встретил меня в храме на самом выходе, затер в угол и, навалившись своими двумя метрами, вращая сумасшедшими желтыми глазищами, прошипел:
– Я хорошо понимаю, почему ты не хочешь танцевать с девочками!
Сказав это, он отпрыгнул и уставился на меня.
– Почему? – холодея, спросил я. Чернобородый тип завращал глазами и прошипел:
– Потому, что у тебя с ними что-то было!
– С кем? – спросил я в ужасе, думая, что он меня подозревает в совращении здешних девочек.
– С женским полом! – сказал он, схватил меня за плечо и затряс, как грушу. – Что-то сексуальное, неприличное, гадкое!!! А теперь увиливаешь!
Он вновь отпрыгнул от меня, и я, воспользовавшись тем, что путь свободен, рванул из храма. Этот тип явно ненормальный! Следует быть настороже. Больше всего он похож на маньяка.
А с женским полом было только с Аней. Все эти дни думаю о её поцелуе… И как-то грустно… Снова открылся другой мир, и почему-то вновь хочется плакать… Почему мы не целовались с Полиной? Не знаю, но когда она бежала вместе с другими девочками за нами и била портфелями, я чувствовал, что особенно сильно она бьёт меня, и почему-то это страшно мне нравилось! Даже когда я однажды бросил в неё снежком, а она подошла и страшным ударом вывихнула мне челюсть, я почувствовал лишь одно – невероятное удовольствие!
А нравился ли я ей? Я чувствовал, что из всего класса она меня как-то… Выделяет. И била сильнее всех, и смеялась надо мной, когда я не мог решить какой-нибудь пример у доски, громче всех…
А однажды я нашёл в портфеле клочок бумаги. До сих пор не знаю – она ли это писала, или кто-нибудь решил подшутить. Но клочок приятно пах духами, а на нём по-английски были написаны две фразы. Я их прочёл со словарём, и навсегда запомнил: «Volodya, I love you. I want to merry you». Два дня я ходил, боясь поднять на Полину глаза. Потом стал за ней следить. Да нет, смеялась так же громко, колотила меня портфелем так же сильно… Но однажды наши взгляды встретились – просто я во время перемены посмотрел на неё, и она. Несколько секунд мы молча смотрели через весь огромный класс друг на друга, потом отвели глаза, и оба – я это сразу почувствовал – покраснели…
А когда она пришла к нам в класс? Она была из богатой семьи, портфель у неё был самый лучший, весь какой-то импортный, такой, что на него можно было просто любоваться, от неё пахло приятным запахом духов, на ней был красивый