Надо настроиться и понять – чего же мне хочется больше всего? Квартира, машина, дача и тряпки, о которых я мечтала, теперь у меня есть. Чего у меня нет?.. Любимого человека. То есть для «перепиха» может подойти и Леонид, который периодически приходил в гости. Но как любимый человек он восприниматься не может, он много выпивает за вечер и в постели думает только о себе.
Чего же я хочу еще? Чтобы родители опять поженились! Но этого за деньги не сделаешь. А что можно за деньги? Операцию. Операцию, пятую по счету, на мое многострадальное колено. А на сколько она потянет? Тысяч на двадцать. Что из этого следует? А то, что пора браться за остальные цветочные горшки. Если там есть пачки хотя бы по пять и одному евро, то и это неплохо.
Я вспомнила вчерашнего раненого парня. Скорее всего, его личность уже установили… Думать о нем было тяжело.
Взяв жостовский поднос, я пошла в спальню за цветочными горшками.
Естественно, что телефон зазвонил именно тогда, когда я шла обратно с тяжелым подносом, стараясь не упасть. Звонила Мила. Она, понизив голос, начала рассказывать о пользе регулярной половой жизни для женщины. Я с ней согласилась коротким «Ну?», и Мила попросилась сегодня в гости вместе со своим воздыханным Шурочкой.
Для набивания себе цены я выдержала ее монолог о ценности человеческого общения еще минуту и согласилась принять сегодня в новой квартире не только Милу, но и Шуру. Мила замялась на секунду.
– А Леонид?
– Что Леонид?
– Шурка без него может отказаться.
– Ну и черт с ним, посидим вдвоем. Мне тебе надо многое рассказать.
– Настя! В отличие от тебя я не фригидная эгоистка. Я с Шурой трахаться хочу!
Мила заорала в полный голос, и я представила реакцию окружающих ее дам в консервативной редакции технического издательства.
Мне стало жалко Милу. Она не могла привезти Шуру к себе домой. Там, как и у нас, тоже были две проходные комнаты, активнейшая Милкина мать и еще пятилетний сын Милы, Вовочка.
– Ладно, часам к семи подгребай со всей своей компанией. Можете ничего не покупать, сама сделаю стол – как новоселье и как поминки по моей любимой Кате.
– Спасибо, Настюша! Мы будем ровно в семь. Целую!
Пока я не поступила, с подачи Кати, в институт, я думала, что самая настойчивая и громкоголосая женщина в России – это моя мамочка. Но после посещения квартиры Милы поняла, как ошибалась.
При обсуждении качества купленного сегодня мяса Милина мама, не особо напрягаясь, перекрыла звук собственного работающего пылесоса и соседской дрели.
Мила тоже не особо сдерживалась при изложении своих мыслей. Иногда ей удавалось говорить тихо, происходило это на экзаменах, когда она не знала материала. Если, не дай бог, в этот день она случайно подготовилась к вопросам, бедным преподавателям