До постоялого двора, в котором остановились они с Эльзой, осталось совсем немного.
***
– Теперь здесь теплее и светлее, Эль. – Артур развел костер в глубине древней пещеры. По обе стороны от огня сидели они. Меховой капюшон скрывал лицо древнего божества ровно наполовину. Блики огня и искры, летевшие в стороны, окрашивали маску медью и кровавыми росчерками, Артур вглядывался в эти знамения грядущих событий, стремясь разгадать свое будущее и будущее Эль.
Грохот несуществующих воин, крики Эльзы и детей чудились ему. Прогнать эти видения было непросто. Огонь лишь пробуждал образ крови. Артур поежился.
Он вспомнил о стране пирамид далеко на западе. Там, думал он, жрецы приносят жертвы своим богам и богиням, кровавые и жестокие.
В огне, согревающем руки смертного, проступили видения ритуалов и бесчеловечных пыток. Высокие пирамиды цвета меди и кровь, стекающая по ним. Артур поднял глаза на Эльзу. Так же ли эти жрецы, как и он, кладут самое дорогое на алтарь, дабы древние боги и богини, безразличные к смертным и их желаниям, окрасили свои губы кровью живых и хоть на миг одарили людей милостью своей? Может, тогда высеченное в камне лицо богини тронула бы тень улыбки?
Эльза протянула руку и коснулась Артура.
– Тебе пора отдохнуть, – голос ее, как и все прежние годы, звучал лишь в голове Артура.
***
Снег звенел и бился о латы Артура, все сильнее стуча о шлем. Непогода набирала силу. Лошадей они оставили далеко позади. Артур сквозь Маску Королей посмотрел на Эльзу. Она не шла, а будто парила над снежной белизной. Темная фигура, и лишь мех белым облаком оживлял безразличную черноту ее одеяния. Они не говорили друг с другом как люди уже несколько лет. Только голос в голове и все. Иногда.
Был ли он виновен в этом?
– Эльза! – Артур увяз в снегу. Эльза повернулась на его крик. Порыв ветра сорвал капюшон с ее лица, на мгновение открыв его: молодое, как и прежде. Прекрасное и такое чужое.
Артур выбрался из снега. Он рванулся вперед, чтобы хотя бы криком донести до нее вопрос, живший в его сердце множество лет. Но пока легкие набирали воздух, пока воля разжигала старые угли обид в груди уже немолодого война, Эльза кончиками пальцев отыскала края капюшона, обернула мехом ладони и скрыла от мороза прекрасные руки, спрятала под капюшоном лицо. Улыбка подернула лицо безразличного ко всему божества, миг – и маска вновь сокрыла ее от дорогого сердца, игриво коснувшись губ чудным мехом диковинного зверя. И вот уже и угли в груди остывают, и легкие выпускают в мир ненужный более воздух, и обиды уходят в тень. Лишь бы вновь увидеть улыбку и как с нежностью губы целуют мех.
И все это сон, лишь воспоминания разума.
***
Веки было уже не разомкнуть. Новые грезы завладели разумом Артура. Он все пытался разглядеть силуэт Эльзы, но сон и усталость от перехода