Только Урхо рот открыл, чтобы поблагодарить матушку Ихуолу за помощь, а Ловхи ему говорит:
– Не благодари матушку за то, что ещё не сделано. Для благодарности время ещё не пришло.
Подивился Урхо проворности речей Ловхи, взял мышку с собой и отправился домой.
Сказка о деревенском кузнеце
Вернулся Урхо домой, рассказал жене своей Хилме о словах матушки Ихуолы. Опечалилась Хилма. Не думала она, что сыновьям вновь предстоит дорога в Ладогу, в Русалкин залив. А Ловхи и говорит:
– Послушай матушку Ихуолу! Сделай так, как она сказала, а я вам помогу с испытаниями справится!
У Хилмы от чуда такого неожиданного слеза забыла по щеке скатиться. Да где ж это видано, чтобы мышь человека поучала?! А Ловхи слезу Хилмы смахнула, достала из передничка совет матушки Ихуолы и тихонько ей в ухо вложила. Выслушала Хилма совет, успокоилась.
Вечером натопил Урхо баньку, паром горячим её наполнил, да сыновей в той баньке крепко напарил. После окатил их водой солёной, дал сыновьям рубахи грубые льняные, квасом напоил и до утра слово молвить запретил.
Как уснули сыновья на лежанке из стружки можжевеловой, подбежала к нему Ловхи и говорит:
– Сплети мне, Урхо, два туеска берестяных, да крышечки к ним сделай поплотнее. Нужда в них завтра будет большая.
Подивится Урхо просьбе такой, но туески берестяные сплёл. Авось и впрямь нужность в них имеется.
Утром проснулись Ойво и Тойво ни свет, ни заря. Хилма у печи хлопочет, Урхо в лес собирается, Ловхи туески новенькие рассматривает. Сделали братья шаг по избе, второй шагнули и почувствовали легкость в теле, да крепость в ногах. Радостью наполнились их сердца.
– Может помощь нужна, отец? – спрашивают сыновья.
– Помощники вы ещё никудышные, – отвечает Урхо. – Силёнок у вас маловато. Собирайтесь в дорогу, пойдём искать ель железную с источником целебным.
– Да разве бывают ели железными? – удивились братья.
Помолчал Урхо, задумался, присел на лавку и рассказал сыновьям историю железной ели, что от глаз людских сокрыта в чаще лесной, непролазной.
– Давным-давно это было. Жил в наших краях кузнец. Умелец был отменный. Всё мог сделать: и утварь домашнюю, и плуг с сохой, и подковы знатные ковал. Жена у него красавица была, да строптива не в меру. Что не сделает кузнец – всё ей не ладно.
– Для чужих людей день и ночь в кузне стучишь, а для родной жены секерё не сделаешь, – упрекала она мужа.
– Не шуми, жена! Будет тебе секерё! – отвечал ей кузнец.
– Простое то мне не надобно! – продолжала ворчать жена. – Сделай мне такое, чтобы в тёмное время светилось оно светом переливчатым всем на загляденье!
Пошел кузнец в кузницу, взял медь и выковал из неё ажурное секерё тончайшей ковки. Принёс его жене, а она и глядеть не хочет:
– Медным секерё никого не удивишь! Оно блестит, да не светится! – сказала, как отрезала.
Вздохнул