– Чё «заткнись», наркоман хренов! Тебе, дураку, старших благодарить надо, что тебя, дурака, посадили здесь на мягкую травку, и тебя, дурака, не дергают за всяким делом, а дают дураку мудрости начерпать, да свою дурь попрятать! А ты пока обратным делом занимаешься! – спокойно парировал тот же голос.
– Слушай, Стеблов: вот ты, вроде, немолодой уже человек, а все в затычку играешь! Не надоело? А мне, ежели интересно, так я спрошу. А ежели не согласен, то возражу.
– Добро пожаловать в наши ряды затычек, Конопейкин. Я, вроде как, тоже возразил. Только для тебя разница почему-то есть, между теми, кто рассуждает, а кто вмешивается, а для меня – нет. Вот ты, по-твоему, не вмешиваешься, а чинно ведешь беседу, а я, значит, в каждую бочку влезаю, так?
– Пшёлты…
– Так. Продолжайте, батюшка, паства готова к восприятию вселенских тайн.
– Да что тут продолжать? Дело, вижу, как и везде – одинаковое, то бишь – гиблое. Народ вокруг себя бе́ды ВСЕ видит, в себе – ни одной. С себя же, пожалуй, и начну.
Бородач в рясе зычно хмыкнул, а затем продолжил свой рассказ:
– Значит, родился-вырос-женился я в России, как и все. Но только, когда Союз рухнул, открылась мне широкая дорога в церковь. Я тогда с мамкой туда первый раз попал и был очарован ее величием. И долгие годы это величие мне покоя не давало. Заметьте: не церковь, а именно ее величие. И вот когда я уже женился, начал я туда лыжи свои потихоньку навострять. Во всемогущего бога не верил, а в могущественного попа – до самозабвения. Семья мне при таких мыслях в тягость пошла, я ее и бросил. И поступил в семинарию. И, долго ли, коротко ли, стал, в конце концов, тем самым попом. Не особо могущественным, но уже и не служкой каким-то. Однако мне и этого хватало. Ведь в народе верно говорят, что Христа давно уже в храм не пускают, слышали мож эту историю? Нет? Расскажу, кто не знает, она короткая:
«Сидит прихожанин напротив Храма Христа Спасителя и ревёт горючими слезами. Аж навзрыд. Подходит к нему Иисус и вопрошает:
– Что ж ты, бедолага, так убиваешься, аж на небесах тошно?
– Да как же мне не убиваться, Спаситель? Хотел помолиться да свечу поставить, а они меня в храм не пускают!
Сел Иисус, приобнял горемыку и молвил:
– Не стоит так душу рвать себе, сын мой. Они и меня туда не пускают».
Вот – краткая ситуация в церкви на тот момент этим опусом и была описана. Шел я туда не за Богом, а за слогом. Дабы тем слогом добывать себе злато да удовлетворять свои прихоти. Вот как хотел, так все и случилось: днем я – благочинный служитель, ночью – бес в рясе. Послушницы, алкоголь, яства и оргии. И ничего мне от этого в сердце не щемило. Бога-то нет. А значит, и жить можно так, чтобы тебе было весело, а остальные пусть пропадом пропадут.
– А что ж изменилось?
– Вот, знаешь, знаки есть? Ну, те, что Бог дает? Так