– Осторожнее! – перепугалась Маша.
Но абориген, отстранив ее своей лапищей, молча стоял и ждал приближения пса.
– Он вас порвет! – пискнула хозяйка.
Но суровая поступь Джека становилась все неуверенней. Яростный лай поменял тональность и обратился в скулеж. Однако пес не отступал – продолжал, будто под гипнозом, приближаться. Когда он оказался в шаге от них, Василич приказал:
– Сядь.
Джек повиновался, понурил башку.
– Хозяином себя мнишь? – вкрадчиво спросил Василич.
Пес опустил голову еще ниже, уткнул подбородок в уличную пыль.
– Дом теперь не твой, – мрачно изрек лесной житель. – И не смей сюда больше приходить.
Огромная собака поспешно вскочила и бросилась к лесу. Когда пес убегал, он обернулся и, Маше показалось, поглядел на нее с обидой.
– Зачем вы его прогнали? – спросила она аборигена. – Этот Джек очень несчастный. Я его подкармливаю.
– Он вас благодарит? Дом охраняет?
– Н-нет. Только воет по ночам.
– Значит, никчемный, невоспитанный пес. Нечего ему тут делать.
Маша расстроилась:
– И больше он не придет?
– Может, и придет, – усмехнулся гость и добавил: – Если я разрешу.
Он повернулся – и двинул в ночь. К лесу.
«Выпендрежник провинциальный», – сердито подумала Маша.
Она вернулась в дом, налила себе бокал вина, погромче включила Чайковского и вышла на балкон. Светила луна, где-то вдалеке ухала сова. Маша ждала: во второй части концерта, когда скрипки запоют особенно жалобно, Джек обязательно начнет подвывать.
Но сегодня Чайковский и Денис закончили выступление в тишине, и без сопровождения собаки музыка показалась Маше пресноватой.
Когда Розу Хутор накрыло снегом, Маша вспомнила про бесплатный ски-пасс, который ей выдали на работе, и решила осваивать горные лыжи.
Знакомый инструктор показал основы, но ставить технику отказался:
– Извини, Маша, у меня каждый час работы золотой.
– Давай платить буду.
Он фыркнул:
– Твоей зарплаты и на день не хватит.
Пришлось потихоньку, с детских склонов, кататься самой. Но спортом она сроду не занималась – и возраст, и реакция не та. Пару раз прилично грохнулась, однажды сшибла ребенка и еле спаслась от разъяренной мамаши. Уже решила было бросить эту затею – но вдруг на склоне к ней подкатил Василич и предложил:
– Давай научу.
Выглядел он довольно позорно – комбинезон советских времен, шапочка физкультурника тоже из прошлого века, лыжи какие-то деревянные. Но объяснял толково и терпеливо, только очень уж нудно. Как застряли на самом простом склоне «Шале», так на нем и катались бесконечно. Даже на «Б-52» ее не пускал. Поправлял постоянно, придирался.
Маша ворчала:
– Тиран вы. Собаку мою выставили, разогнаться нормально не даете.
Василич усмехался:
– Разогнаться всегда успеешь. А за Джека своего не волнуйся. Он у меня.
– Где?!
– В