– Бабка моего папаню на себя записала, незамужняя она была, че тут непонятного?
– А глаза у твоего отца, почему не косые? И вообще, голубые, кажись, как и у тебя.
– Бабкины глаза!
– И нос картохой тоже бабки? Ну а китайского чего?
– Китайская у меня, пацаны, душа. И характер. Я как муравей работящий. Папка так говорит.
– Во заливает! Да твой папаня, как и ты, врать горазд! Классухе наплел вчера, что вы собаку в ветлечебницу возили. Потому ты и прогулял контрольную. Сбили, мол, собачку злые люди, а Кит ее пожалел, умолил отца в лечебницу отвезти. Классуха аж прослезилась.
– А ты откуда знаешь? – окрысился Кит.
– Так мне дочка ее сказала, Танька! Мать ее вчера за ужином тебя хвалила. Какой, говорит, отзывчивый и чуткий мальчик. А ты просто контрольную не хотел писать, а папаша твой в гаражах с мужиками бухал. Собачку они в больницу возили, как же!
– А ты за Танькой ухлестываешь, да? Стала бы она тебе рассказывать, чего у них за столом говорят! – Кит ловко умел переводить стрелки. – У-у-у-у!!! Ухажер! Зятек училкин!
И пацаны перекидывались на незадачливого кавалера Татьяны, дочки классной руководительницы Китая Маврушкина. А тот, довольный, что безнаказанно прогулял контрольную, убеждался в том, что врать – это классно. Одним враньем можно в жизни пробиться. Ври, ловчи, наживайся…
Инвестировать в стройку Китай Маврушкин начал сразу после кризиса 1998, когда увидел, как стремительно растет цена на московские квадратные метры. Купил задешево на котловане – продал втридорога, как только дом построили. Все хапают московские квартиры, потому как жизнь только здесь.
Недвижимость Китай оформлял частью на себя, частью на жену. Тася была копией его матери, Марфы Игнатьевны, иногда даже казалось, что это не свекровь со снохой, а мама с дочкой. Обе дородные, белесые, высокие, с формами. И хозяйки хорошие. А вот ума бог не дал ни одной, ни другой. Маврушкины их так и выбирали, что отец, что сын. За хозяйственность и формы.
Но в последнее время Китай жалел о своем выборе, и была тому причина. Молоденькая секретарша, которая пришла к нему устраиваться по объявлению на Авито. И Маврушкин дрогнул. Девица была уж больно аппетитная, с формами, как он любил, с пышными бедрами, но еще не рыхлыми, не испорченными растяжками и целлюлитом, как у сорокапятилетней Таисии, родившей Киту двоих детей. Секретарша его внимание заметила, и кочевряжиться не стала. Дело почти уже сладилось, да нужны были деньги. Молоденькие девушки цену себе знали, когда на их прелести западали отцы семейства, которые были в два раза старше. Тут деньги, как говорится, вперед.
Почему Маврушкин и решил выставить на продажу однушку, записанную на супругу. Надо бы избавить Таисию от излишков недвижимости, а на эти деньги устроить уютное гнездышко новой жены, куда Кит со временем планировал съехать. Таисии же пока соврать, что деньги сгорели. Банк там лопнул, или поставщик подвел. Неважно,