Мирную троицу, как «более-менее вменяемых», действительно препроводили к руководителю богоугодного заведения. Там Дик с приятелями принялись квалифицированно «косить» под психически ущербных. Благо, для того и не требовалось чрезмерных усилий. Дик сообщил главному врачу, сочувственно опрашивающего его, что он главный гринписовец Млечного Пути, что иногда внутри у него квакает лягушка, а также слышится незнакомый голос какого-то инопланетянина как знак свыше о миссии по спасению флоры и фауны Земли. Выслушав аналогичную чепуху и от приятелей «мессии», главный врач подал знак старшему санитару движением бровей.
– К тихим шизикам? – поставил безошибочный диагноз троице старший санитар.
– О-е, – умиротворённо кивнул учёной головкой главный эскулап.
– А остальных – к буйнопомешанным?
– О-е.
В суматохе медицинский персонал не сразу спохватился, что истории болезни на новичков «затерялись в пути». Дозвониться до начальства в выходной день также не удалось, а отступать было поздно, да и некуда. Вот руководство учреждения и решило острые вопросы, а равно и пленников, оставить до понедельника.
Ан уже в воскресенье грянул скандал. Сторонники Дика, загодя подготовленные к его провокационной вылазке, созвали у стен клиники грандиозный импровизированный митинг, на который прибыли родные и близкие «новобранцев», представители «Гринпис» и антиглобалистов, телевизионщики и журналистская братия, целый батальон адептов Церкви сайентологии и сонм иных недовольных психиатрами. Не обошлось и без простых обывателей. К полудню у забора больницы было не протолкнуться. С традиционным опозданием здесь появились полиция, прокурор, губернатор штата, а также и светила медицины. Дело принимало скверный оборот.
К вечеру, под свист, рёв, вой и победное улюлюканье толпы беззаконно и безвинно изолированные бунтари, а равно и Александер со товарищи, были освобождены.
День спустя Дик, в одночасье ставший не только знаменитостью, но и особой, чудом избежавшей линчевания со стороны тех, кого он столь безобразно «подставил», уже выступал по калифорнийскому телевидению в прайм-тайм. «Ничуть не боясь ошибиться, я предрекаю, – высокомерно вещал он, – что напуганные мною болваны от психиатрии ударятся в другую крайность: теперь они перестрахуются, и завтра и послезавтра не диагностируют душевных заболеваний и откажут в медицинской помощи тем, кто в ней доподлинно нуждается». И обиженные психиатрами в этом плане люди вскоре и вправду объявились.
3
Такими вот нетривиальными, исконно американскими методами самоутверждался строптивый учёный. Но Джону Маккою такие ребята не просто импонировали, а были нужны. Тем паче, что Джон уже в ту пору взаимодействовал с ЦРУ по сугубо