Но отнюдь не все мужчины стремятся обрести мир и покой; у некоторых от рождения в жилах бушует ураган, и они становятся провозвестниками насилия и кровопролития, не зная иного пути…
Занимался рассвет. На древнем караванном пути выстроились всадники в белых халатах; вереница их начиналась от самых стен Хаурана и заканчивалась здесь, далеко на равнине. Во главе колонны верхом на своем жеребце сидел Конан Киммериец; рядом из земли торчал расщепленный обломок. Подле него высился тяжелый крест, а на нем висел распятый человек, ступни и ладони которого гвоздями были приколочены к деревянным брусьям.
– Семь месяцев тому, Констанций, – сказал Конан, – здесь висел я, а ты сидел на моем месте.
Констанций облизнул серые губы и не ответил. Глаза его остекленели от боли и страха. Канаты мускулов вздулись на его поджаром теле.
– У тебя лучше получается причинять боль другим, чем терпеть ее самому, – невозмутимо продолжал Конан. – Я висел на кресте так, как сейчас висишь ты, и выжил благодаря обстоятельствам и выносливости, присущей варварам. Но вы, цивилизованные люди, слабы; вы лишены той жажды жизни, которая присуща нам. Ваша храбрость заключается главным образом в умении приносить страдания другим, а не терпеть их. Поэтому ты умрешь еще до заката. Итак, Сокол Пустыни, я оставляю тебя в обществе этих милых птичек. – И он кивнул на стервятников, тени которых скользили по песку, пока сами они описывали круги у них над головой. С губ Констанция сорвался нечеловеческий крик ужаса и отчаяния.
Конан перехватил поводья и направил коня к реке, что расплавленным серебром сверкала в лучах восходящего солнца. Позади него одетые в белое всадники пустили своих лошадей рысью; взгляды их с равнодушием, свойственным обитателям пустыни, скользили по кресту и обмякшей на нем фигуре человека, черным пятном выделявшейся на фоне рассветного неба. Копыта коней выбивали похоронную дробь в пыли. Голодные стервятники, описывая круги, опускались все ниже и ниже.
Сокровища Гвалура
1. Тропой интриг
Отвесные скалы вздымались прямо из джунглей, словно неприступные крепостные стены, отливая черным и ярко-алым в лучах восходящего солнца. Изгибаясь, они тянулись к востоку и западу над колышущимся изумрудно-зеленым морем ветвей и листьев. Он казался непреодолимым, этот сплошной каменный частокол, и вкрапленные в него осколки кварца пускали ослепительные солнечные зайчики. Но мужчина, упрямо поднимавшийся наверх, преодолел уже половину пути.
Он принадлежал к народу горцев, привыкшему к безжалостным отвесным скалам, и был он человеком невероятной