– Здорово! – сказал Гришкин. – Тебя как звать? Кузьма? Ну, садись мне на шею.
– Зачем вы? – запротестовала жена. – Он сам ходит.
– Да ладно, – отмахнулся Гришкин. – Мне же не трудно.
И Кузьма поехал в вагон на шее у Гришкина.
В поезде к нашему ребенку подключился Пашкин.
– Ну, оголец, хочешь конфетку? – спросил он.
– Не хочу! – мотнул головой Кузьма и покраснел.
– Ишь как вымуштровали, – недовольно заметил Гришкин.
– Это ты зря, оголец, – сказал Пашкин. – Зря отказываешься. Ты действуй так: дают – бери, а бьют – беги.
– Кхым-кхым… Вот что, Кузьма, – толстым голосом сказал я. – Относительно второй части… Это, видишь ли, дядя шутит. Когда бьют – надо не убегать, а давать сдачи.
– Сам-то шибко даешь? – спросил Гришкин.
– Да глупости это, – сказал Пашкин. – Материи… Лично я, например, бегал. Убегу – и все. Ну, правда, что бегал я здорово. Меня сроду догнать не могли.
– Вы! Звери! – не выдержал Яшкин. – Позвольте ребенку конфетку-то взять!
– Ладно, Кузьма, возьми, – разрешил я.
Кузьма взял.
– А что надо сказать? – строгим голосом спросила жена.
– Дядя, дай еще! – подсказал Яшкин.
– Яшкин! – зашипел я. – Ты чему учишь!..
– Да бросьте вы, честное слово! – возмутился Гришкин. – Ребенок – он есть ребенок…
Мы вылезли на станции Ноздревой, и Кузьма сразу же увидел кур. Куры неподвижно лежали в пыли под плетнем.
– Они умерли? – спросил Кузьма.
– Спят, – ответил Пашкин.
– Нет, умерли, – не согласился Кузьма.
– А ты возьми палку да турни их – враз оживеют, – сказал Гришкин.
– Кузьма, назад! – закричала жена. – Брось эту гадость!
– Пусть погоняет, – удержал ее Пашкин. – Где еще он куриц увидит.
Куры, исступленно кудахча и сшибаясь друг с другом, летели через плетень, в воздухе кружился пух.
– Ну, силен! – повизгивал Яшкин. – Вот рубает! Ай да причина пожара!
На берегу речки Яшкин с Кузьмой начали готовить костер.
– Тащи дрова! – командовал Яшкин. – Волоки сушняк, гнилушки, бересту, ветки – все пойдет!
– Кузьма! – сказал я, нервно протирая очки. – Не смей ломать эти прутики! Их посадили тети и дяди, думая о тебе и о таких, как ты. Каждый человек должен…
– Пусть заготовляет, не мешай! – оборвал меня Гришкин. – Ломай, парень, их здесь до хрена. Век не переломаешь.
Тем временем Яшкин и Люся, расстелив на земле клеенку, «накрыли стол».
– Так много луку! – удивился подошедший Кузьма.
– Ничего – осилим, – заверил его Пашкин. – Под водочку он так ли еще пойдет.
– Все равно – до хрена, – сказал Кузьма.
Жена побледнела.
– Кузьма! – вскочил я. –