«Да у него жар, он болен», – сообразила наконец Юлия и тут же впала в панику: вдруг это заразное? Ежик подвержен любой инфекции, он очень слабенький, а тут еще перемена климата. Он и так всегда по приезде сопливится и кашляет.
Она встала и вытерла лужу на полу, едва не порезавшись осколками стакана. От этого типа по-прежнему несло жаром, как от печки. Теперь с него больше не капал пот, лицо было красным, губы потрескались. Что делать?
– Эй! – Она помахала перед ним растопыренной ладонью, на что тот никак не отреагировал.
Она поняла, что он без сознания. Господи, еще помрет прямо тут, на полу в кухне, что она будет делать? И Ежик скоро проснется. Нужно вызвать «Скорую». Но когда она еще приедет, а вдруг у этого типа не болезнь, а ломка? Тогда еще обругают врачи.
Этот тип, которого привела свекровь (чтоб ей на том свете досталась пригорелая сковородка!), пошевелился и захрипел.
Совершенно машинально Юлия намочила кухонное полотенце и протерла ему лицо. На полотенце остались бурые разводы – да, похоже, не мылся он неделю. А может, и больше. Холодная вода, однако, оказала свое действие, он поднял голову и открыл глаза.
– Где я? – Юлия с трудом разобрала его полушепот.
– Хороший вопрос, – усмехнулась она, – ты говорил, что комнату здесь снял. Помнишь, кто тебя сюда привел?
– Жаба, – неожиданно четко произнес он.
«Точно, свекровь – вылитая жаба!» – Юле стало смешно, он снова закашлялся.
– Слушай, ты болеешь или отходняк у тебя? – неожиданно для себя по-свойски спросила Юля.
И тут же удивилась: какое ей дело? Хотя, если он заразный…
– Жарко… – он прислушался к себе, – и голова болит.
– Так, наверно, температура. – Она уже совала ему градусник, который держала в ящике кухонного стола, чтобы Ежик не отыскал в комнате и не разбил.
– Не пью я и не колюсь… – прохрипел он, – это, видно, в поезде прохватило…
– Тридцать девять и шесть! Тебе в больницу надо!
– Не надо, отлежусь… Это пройдет…
– Тогда иди в свою комнату! – крикнула Юлия. – Некогда мне с тобой возиться!
– Дай попить… – тихо и жалобно сказал он и посмотрел на нее снизу вверх.
В глазах не было мутной накипи, теперь это были просто очень больные глаза с многочисленными красными прожилками. Она дала ему воды – из бутылки, что оставалась в холодильнике. Больше там не было ничего. Юля и холодильник-то отключила, уезжая на море.
Очевидно, свекровь пыталась придать квартире жилой вид, чтобы произвести впечатление на жильца – полотенце вон чистое повесила, холодильник включила.
Допив воду, мужчина попытался встать. Юля видела, что удалось ему это с большим трудом. Он побрел по коридору, неуверенно переставляя ноги, держась за стенки. Юля открыла в кухне форточку и пошла было к себе, но по дороге решилась все же заглянуть в Лешкину комнату, где располагался теперь этот тип.
Комната была небольшой, и половину ее занимала двуспальная