– Никак нельзя, – послышался наконец ответ, – нет Александры Викторовны и не будет. Звонили недавно, сказали, в аварию она попала.
– В больнице она?
– Да не в больнице, а в морге! – крикнула женщина. – А больше я ничего не знаю, я домработница приходящая, там хозяин поехал разбираться.
– Ни хрена себе… – растерянно сказал Иван, бросая трубку.
И тут же одним прыжком бросился к двери.
– Больно же! – Юлия отскочила, держась за лоб.
– А ты зачем подслушиваешь? – рыкнул Иван.
– Больно надо, – она прошла в кухню и приложила ко лбу поварешку. – Ну вот, шишка будет. И не подслушивала я, ты так орал!
– Это у меня голос громкий.
– А тебе эта Александра кто? – неожиданно для себя спросила Юлия, скосив на него глаза.
Вот хоть убей, не могла она представить их с Иваном рядом. Чтобы вполне нормальный мужик увлекся такой стервой?
– Так, знакомая… вот, хотел поговорить, а она на машине разбилась.
Значит, все-таки знакомая…
– И ничего не на машине, а ее убили!
Произнеся эти слова, Юлия испугалась. Ну с чего ей вздумалось это говорить? Никто не знает, что она видела смерть Александры, теперь затаскают…
Но было уже поздно, этот тип схватил ее за плечи.
– Говори! – прохрипел он. – Говори что знаешь!
Впрочем, он тут же опомнился и отпустил ее.
– Откуда ты знаешь Александру?
Юлия отошла подальше и рассказала ему, что Александру она видела несколько раз в издательстве, а та вообще понятия не имела о ее существовании. И что она оказалась свидетельницей смерти Александры совершенно случайно.
– Понимаешь, эта машина нарочно на нее наехала, – сказала она, – переулок не такой узкий, там вполне можно было обогнуть. Так они нарочно в ее сторону вильнули…
– Ясно, – пробормотал Иван, – сначала прокололи шину, она сразу не заметила, выехала со стоянки, а потом пришлось остановиться в безлюдном переулке. Все заранее рассчитали. А ты, стало быть, видела и никому ничего не сказала?
– Меня не спрашивали, – Юлия отвернулась, – и вообще, некогда мне было полиции дожидаться, я одинокая мать с сыном-инвалидом, если ты не заметил.
– Заметил, – медленно произнес он, – хороший мальчишка, смышленый… Что с ногами?
– Родовая травма, – не поворачиваясь, ответила Юлия.
– А папочка, значит, сбежал от трудностей?
– Примерно так…
Юлия прижалась лбом к оконному стеклу и почувствовала его руку у себя на затылке. И хоть нужно было тотчас повернуться и уйти, потому что жалость унижает и вообще она привыкла сама бороться с трудностями, ей не на кого надеяться, а уж тем более, не собирается она раскрывать душу перед этим совершенно посторонним мужиком только потому, что он походя приголубил ее сына, но тем не менее она замерла под