Лигатура. Валентин Вадимович Бердичевский

вместе с цехом, где я работала, поехали сажать картошку. Вечером его на грузовой машине привезли домой посиневшего, с тяжелым сердечным приступом.

      В то время я была еще незнакома с болезнями сердца. Вызвала утром врача, она выписала ему лекарство, не установив диагноз, дала ему направление на кардиограмму, и он утром ушел на работу.

      Через два дня он пошел на ЭКГ в железнодорожную больницу, откуда его не отпустили, установив обширный инфаркт миокарда. Более двух месяцев он пробыл в больнице. Затем я забрала его домой, где он год болел.

      Инвалидность я ему не оформляла, не хотелось лишний раз говорить кому-либо о том, что он был репрессирован.

      Жили мы все на мою зарплату, все пятеро членов семьи.

      Через год он вернулся на завод, но уже не в кузнечный цех, а слесарем.

      Яша учился в институте, твоя мама в школе. При поступлении Яши в институт, я сама оформила ему автобиографию для того, чтобы он не был изгоем в институте. Ни ему, ни Ире я не указывала, где был их отец, чтобы они избежали гонений на детей «врага народа», как называли всех политических.

      Дедушка работал, но все время чувствовал за собой слежку сотрудников КГБ.

      Четвертого ноября пятьдесят первого года завод, на котором работал дедушка, организовывал вечер, посвященный празднованию Седьмого ноября.

      В ночь на четвертое ноября в коридоре у дверей нашей квартиры я увидела лежащего пьяным человека. Я его еще пожалела.

      Утром четвертого ноября мы с дедушкой как обычно ушли на работу, попрощались на 2-й Транспортной. Он пошел к себе на авторемонтный, я на завод Баранова.

      Мы договорились, что в шесть часов вечера пойдем в Музкомедию, где должен был состояться вечер. Придя домой с работы, я все приготовила и ждала дедушку.

      Прошло шесть, затем девять, десять часов, его все не было. Так, как он перенес инфаркт, я встревожилась и вместе с Яшей начала его искать. На завод он не являлся, в больнице и морге его не было.

      Поиски я продолжала пятого, шестого, седьмого, восьмого, девятого ноября…

      Десятого ноября я пошла в областное управление КГБ и получила пропуск к начальнику управления.

      Меня направили к полковнику Огурцову, которому я заявила, что человек не иголка в сене и должен быть найден.

      После некоторого раздумья он мне сказал – мы его арестовали, он у нас.