– Странно все это, – проговорил Роун, размышляя, стоит ли послать весточку командованию, или сначала поискать ответы самому. В камерах спали заключенные; кое-кто смотрел на незваного гостя с затаенной злобой и не отвечал на вопросы.
В конце концов Роун дошел до камеры, в которой стоял южанин. Тот заинтересованно приподнял бровь:
– Все-таки решился?
– Куда все подевались? – спросил Роун. Южанин пожал плечами, и в этом движении сквозило равнодушие:
– Понятия не имею. Нет привычки следить за кем-то.
– Голубая кровь, да? – злобно буркнул Роун. – Ты не мог совсем ничего не видеть. Куда все делись?
– Откроешь дверь? – буднично поинтересовался южанин. Роун мотнул головой:
– Еще чего. Так где?..
– Утомительный ты, – разочарованно протянул заключенный и отвернулся к окну. Роун скрипнул зубами. – Сидеть в этой камере мне неохота, но видишь ли – я не могу выбраться без вреда…
– Вижу, и мне это нравится.
– Глупый мальчишка, – с презрительной жалостью сказал южанин. – Ты даже не знаешь, кто я такой.
– Обнаглевший южанин, которому стоит пару-тройку месяцев посидеть тут и успокоиться.
– Жаль, но у меня нет столько времени. У меня его вообще почти нет.
Последние слова заключенный почти прошептал. Роун изо всех сил постарался не выдать любопытства.
– Заключим соглашение, – решительно заявил южанин, делая шаг к решетке и протягивая руку. Взгляд у него был прямой и ясный. – Выпусти меня, и я не стану оскорблять твое королевство.
Роун насмешливо фыркнул:
– А извиняться не собираешься?
– Я никогда и ни у кого не прошу прощения, – отчеканил южанин, лицо которого закаменело. Роун подал плечами:
– Ну, как хочешь. Посиди, подумай над своим поведением, а я пойду.
Он почти дошел до поворота коридора, как донесся негромкий голос заключенного:
– Если я не попаду за реку в течение часа, то Вангейту не поздоровится. И это будет на твоей совести, юный принц.
Роун медленно обернулся, вскипая. Южанин выглядел холодным, но что-то побудило Роуна спросить:
– Что случится, если ты не сможешь?
– Магия выйдет из русла, – почти рассеянным тоном отозвался заключенный. Роун недоверчиво прищурился:
– Какая магия?
– Моя магия, дурень! – вспылил южанин. Он вытянул руку вперед. – Знаешь же, что в этой камере нельзя колдовать? – Роун кивнул. – Ну так смотри!
Над его ладонью вспыхнул огонек, затанцевал, заставив Роуна приоткрыть рот от изумления – и зависти. Потом пришло осознание: южанин запросто пользуется магией там, где ее блокируют стены!
– Что… да кто ты такой? – Роун выхватил кинжал. Южанин погасил огонь, горько рассмеялся:
– Теперь понимаешь? Только Пустошь может погасить этот огонь.
Роун колебался только несколько секунд, прежде чем