– Не интересуешься, да? – его губы изогнулись в усмешке, которая не совсем достигла этих блестящих голубых глаз, хотя в них, возможно, мелькнула горечь. – Ты ведь не станешь лгать мне, милая?
Прямо ему в лицо? Ну, это было нелегко, но, конечно, она справится.
– С какой стати мне лгать тебе, Макс?
Она могла бы придумать целую страницу причин.
– Потому что ты думаешь, что тебе это сойдет с рук, – вздохнул он в ответ.
Ей это сойдет с рук, по крайней мере, на несколько минут. Это будет нелегко, но она справится, если понадобится. Без сомнения, ей придется это сделать, если судить по выражению его лица.
– Лично я думаю, что ты немного параноик, – сообщила она ему с видом жалости. – И такой позор тоже. Даша, кажется, уверена, что вы очень умный человек. Паранойя может оказаться весьма пагубной.
С ним тоже всегда было весело играть. Это не изменилось, он все ещё наслаждался несколькими словесными играми, а также своими более сексуальными развлечениями.
– Даша любит выносить мозг, детка, – хихикнул он, низкий, грубый звук был слишком сексуальным.
– Или, возможно, ты всё ещё отрицаешь. Это никогда не бывает хорошо, Макс, – заверила она его, слишком наслаждаясь обменом репликами. – Поговори с Дашей. Она тебе всё объяснит.
Или на самом деле умудрился полностью вскружить ему голову", – подумала она, забавляясь. Яна тоже научилась играть в эти игры.
Он фыркнул, не сводя с неё глаз. Он не раздевал её взглядом, он согревал её им. Максим умел делать это, заставляя женщину чувствовать себя единственной на земле. Он очаровывал, соблазнял и вел их по пути страстных поцелуев и властных ласк, и в конце этого пути у них осталось воспоминание о том, чего они никогда больше не узнают. Он соблазнял их так хорошо, что сердиться на него было невозможно.
Яна умоляла утверждать обратное. Она была в ярости из-за всех его бывших любовниц. Ей хотелось выцарапать им глаза, а потом выцарапать ему за то, что он такой чертов Ромео.
– Ты хорошенькая малышка, не так ли? – это заявление заставило её сердце почти остановиться, прежде чем начало биться в груди со скоростью, которая мешала нормально дышать.
– Э-э … спасибо. – черт бы его побрал, теперь он заставляет её заикаться? Только потому, что он считал её хорошенькой? И почему он ждал два года, чтобы сказать это?
Его голова склонилась набок, сапфирово-голубые глаза смотрели на неё ещё мгновение. Иногда она задавалась вопросом, что он видит и о чем думает, когда делает это. У него была привычка смотреть на неё так, словно она была какой-то головоломкой, которую ему нужно было собрать. Если это так, то она попала в беду. Как только Макс решал выяснить что-то или кого-то, он становился таким же упрямым, как самые упрямые мужчины, которых она когда-либо встречала.
Ну, наверное, больше.
Когда он так смотрел на неё, он делал с ней то, что не делал ни один другой мужчина. Её покалывало, и она почувствовала, что краснеет. У неё подкосились